— У тебя папа — миллионер?
— Мой папа — счетовод. Но бандиты могут шантажировать нашего тренера. Все же я перспективный боксер — лишнее очко команде. Тренер запросит спорткомитет…
— А я? Тоже лишнее очко?
— Тебя бандитам проще продать в гарем.
— А гаремы сейчас есть?
— Кое-где, думаю, имеются.
— Как интересно! А сколько за меня можно взять?
Клим перестал следить за ящиком, и случайная волна плеснула через край.
— Заговорился с тобой!
Он взялся за скрипку и развернул ящик крышкой на волну. Но крутые волны были редки, пологая зыбь мягко обтекала их «корабль», он только плавно покачивался.
— Почти колыбель, — сказала Ника.
— Может, нам вздремнуть до утра.
— Что ты, я не усну.
— Попробуем. По системе йогов, с самовнушением.
Клим завозился, устраиваясь, чтобы ему и Нике было поудобнее. Она приподнялась.
— Задавила?
— Будет тебе. Прислони голову к моему плечу — оно все же помягче, чем стенки ящика.
Ника потыкала пальцем в мускулистое предплечье Клима.
— Ну разве только чуть-чуть.
Она пристроилась удобнее, послушно закрыла глаза и неожиданно для себя — да и для Клима — уснула. Он прислушался к ее спокойному дыханию: «крепкие нервы у девушки, что там ни говори!» — и тоже попытался отключиться: «я спокоен… спокоен… хочу спать… глаза мои…», — и тоже если не уснул, то на какое-то время забылся в зыбком полусне. То и дело просыпался, осторожно работая «веслом», выправлял ящик и опять погружался в дремоту. Наконец у него затекла спина, хотелось пошевелиться, но он терпел, не желая тревожить Нику, хотя и подумал невольно, что, пожалуй, сам он тревожится больше, нежели она. Проснулись они разом.
Их разбудил глухой отдаленный рокот. Он не приближался, не усиливался, и догадаться, откуда он шел, не представлялось возможным.
— Слышишь?
— Какое-то судно идет в стороне, мимо нас. А где — не пойму. Звук растекается в тумане, не сообразишь.
— Может, крикнем?
— Бесполезно. Слышишь, как гремит, грузовоз какой-нибудь. Разве там что услышат.
Стало заметно светлее. Видимо, уже наступило утро, но туман не рассеивался, только стал чуть прозрачнее, видимости прибавилось на какой-то десяток метров.
— Ты спал?
— Подремал немножко.
Ника повела затекшими плечами.
— Не ожидала, что могу в такой обстановке уснуть. Сейчас как деревянная вся. Что если я выкупаюсь, для разминки?
— Попробуй.
Клим полностью откинул крышку, она легла на воду. Ника стала на края ящика за его спиной, стянула рубашку и юбку, чтобы не мочить подсохшую одежду. Придерживаясь за крышку, спрыгнула в воду, прошла быстрым кролем десяток метров.
