Костра разводить не стали, сочтя это пустой тратой времени. Дождь, моросивший с полудня, вымочил все на свете, включая и хворост. Кровом им стали раскидистые ветви старой ели, плачущей каплями смолы. Характерный запах разносился далеко вокруг. Индриг ногой отпинал от ствола упавшие шишки и бросил на хвойный ковер несколько охапок лапника. Михась тем временем надрал папоротника, чтобы выложить им колючую постель. Было уже совсем темно, Михась не решился заходить далеко в чащу, так что постель оказалась довольно тощей.
— Почему нельзя было попросить ночлега на каком-нибудь хуторе? — спросил Михась, устроившись так, чтобы железные шишки не упирались в кости.
— Осень, — сонным голосом отозвался Индриг.
— И что — осень? Чем она хуже лета или весны?
— Казима за данью идет, — пояснил Индриг. — Дождался, пока местные урожай соберут, продадут излишки, при деньгах будут и с провиантом. Теперь за своей долей идет. Это раз. Кудесник какой-то напакостил, криксов болотных, наворожил тьму. Озоруют, коз таскают, на людей кидаются. Теперь в темное время без рогатины из избы не высунешься. Это два. Да еще волколак, не к ночи будь помянут. Сейчас вокруг Ливграда так неспокойно сделалось, что даже вольница разбежалась и попряталась.
— А мы тут при чем? — не понял Михась.
— Дурень ты, хотя и грамоте обученный. В такое скверное время двое путников на хуторе скорее вилами в бок получат, чем кусок хлеба и ночлег. Крестьяне, если их напугать хорошенько, хуже самой лихой вольницы становятся. Страх их злыми делает.
— Может, караулить будем по очереди, — не унимался Михась. — Я первым согласен.
— Злодей посторожит, — зевнул Индриг.
— Какой злодей? — встрепенулся Михась.
— Да не дергайся ты так! Спать мешаешь, хвост кроличий! Коня моего Злодеем звать.
— Он у тебя заместо собаки? — хихикнул Михась.
— Он у меня заместо коня, но, если чужой подойдет, шум поднимет.
— А за что Злодеем обзываешь?
— Подойди к нему. Хочешь — спереди, хочешь — сзади. И все тебе ясно станет.
— Ну нет! Он на меня весь день так кровожадно зыркал, будто решал, что лучше сделать — лягнуть в ребра или зубами за щеку хватануть. Это у вас с ним общее. Глянете — все равно что по носу саданете.
Индриг промолчал. Тогда Михась сообщил, что его крестьянская лошадка не той породы, чтобы имя получить. Поэтому он ее зовет Просто Лошадь. Индриг отреагировал на эту информацию сонным:
— Угу.
— А твое имя как? Мы уже день знакомы, а я о твоем коне знаю больше, чем о тебе.
