An. Dom.[65] 1644.
Пройдя через государства Палпу и Брамасиан, мы прибыли в третью и великую страну – Тебет, лежащую внутри громоздящихся друг на друга ужасных гор, вершины коих покрыты снегами и, кажется, задевают собою небеса. Был такой жестокий мороз: Шы и представить себе не могли, что в силах вынести этот холод, от коего из носа у нас текла кровь; к тому же к неимоверно жестокой высоте сих убийственных гор добавлялся тяжелый дух каких-то растений, чьи зловредные испарения вызывали у нас приступы тошноты и бесконечные головные боли. По прошествии двенадцати дней пути по увалам изломанной и раздробленной зловещей пустыни и беспрестанно опасаясь разбойничьего налета местных воров, кои издалека примечают одиноких путников и нападают на них из засады, мы наконец достигли монастыря Гампогар, что стоит в кругу скал на голой бугристой равнине, прилепившись к высокой горе, совершенно похожей на ту, о каковой повествуют священные истории про Старейшину Гор, короля бедуинов или арзасидов и Сирийские горы; и каким же чудом для нас было лицезреть это прекрасное строение – столь удобное и, однако, воздвигнутое в такой близи от самой обрывистой и жуткой из всех пугающих скал этого бедного гористого края. Что до упомянутых гор, они показались мне выше пика Тенерифе, который слывет высочайшей вершиной мира, чему я, однако, не верю, ибо совершенно убежден, что горы Лангур, воздвигшиеся между оными странами, Палпу и Тебет, намного его превосходят, а особенно гора Серто, о коей пойдет мой рассказ.
Нас встретили гилонги (здешние монахи) и оказали нам весьма любезный прием и почести, устроив своеобразную церемонию во дворе их дзона (монастыря) с ужасающей музыкой, кошмарными танцами и нечестивыми кривляннями – и все это не без некоторой торжественности; таковыми же обрядами почитают они своих идолов, потому-то они и не вызвали в нас ничего, кроме отвращения. Мерзостнее всего было слушать их пение: это такие же чудесные гармоничные звуки, какие обычно издают сцепившиеся клубком кошка с собакой.
Но принимая во внимание величие замыслов, кои нам, с Божьей помощью, быть может, удастся исполнить в этих краях, обреченных дьяволу, мы сочли за лучшее притвориться довольными их гримасами и жуткими завываниями; и отвечали на такое обхождение с гостями так вежливо, как могли, благословив всех этих добрых людей; но, конечно же, не удостоив их облизывания, и не стали высовывать язык, чтобы коснуться им языка хозяина, как требует того их обычай, к огромному ужасу отца Деляроша, менее, чем я, знакомого с их привычками и оттого со страхом вопрошавшего себя, к кому мы попали и что это за дикие звери.
