— Черт его разберет, в какой, — куда-то в сторону пробормотал Парапел. — Не поймешь. Говорит — в американской. Только Филимон ему не верит.
— А тебе верит?
— До сих пор доверял… — Кузнец подумал и добавил: — Вроде бы.
Жугару пристально всматривался в бегающие глаза кузнеца, стараясь уловить ход его мыслей.
— Где сейчас находится твой друг Филимон Бодой?
Парапел задумался снова.
— У Прокофия Рошки… Пьет с этим подполковником.
— Почему сразу мне не сказал? — недовольно спросил лейтенант Пынзару.
— Так вы же про Филимона не спрашивали, домнуле локотенент[11], — ухмыльнулся кузнец. — И потом, — обвел глазами оперативников, — мне уже нет смысла ничего скрывать. Вижу, конец Филимону пришел. А мне может скидка выйти. Я же никого не трогал, не убивал.
— Разберемся, — негромко произнес Жугару. — Что они там делали, Бодой и Дэннис?
— Я же говорю — пили. Филимон, когда мы пришли, уже выпивший был. Волком на всех смотрел.
— Кто еще есть в доме?
— Его жена, сын, дочка.
— А хозяева где?
— Не знаю точно, на кумэтрию вроде ушли. Дэннис Филимону какие-то бумаги казенные принес.
Упоминание о бланках отбросило последние сомнения в правдивости слов кузнеца. Жугару приказал сержанту увести Парапела в сельсовет и не сводить с него глаз.
— Недаром говорится — на ловца и зверь бежит, — произнес Москаленко, когда кузнеца увели. — Мы ведь, товарищ майор, предполагали, что Парапел в доме с Бодоем останется. Под тем орехом Пынзару с Солтаном должен был встретиться. В соответствии с планом операции.
— А он вопреки нашим планам действовал. Не задержался у своего дружка. Уж не заметил ли кого-нибудь из наших ребят? — с беспокойством сказал майор. — Хитрющий, видать, этот кузнец.
— Не должен был ничего заметить, — уверенно отвечал Москаленко. — Наши ребята отлично сработали. Просто решил пораньше смыться, на всякий случай. Вы же сами сказали — хитрющий. Друга своего запросто продал и не поморщился.
— Друга? О чем ты говоришь, Андрей Кондратьевич. Да он родную мать продаст, чтобы свою поганую шкуру спасти. Друга… — недовольно повторил Жугару. — У таких подонков, как Бодой и этот Парапел, не бывает друзей. Только сообщники. Друг до первого милиционера, как говорят уголовники, и правильно, между прочим, говорят. Они-то знают себе цену. Однако мы несколько отвлеклись. Главный зверь еще в берлоге. Что предлагаешь, капитан?
— Собственно говоря, мы уже узнали все, что надо, товарищ майор. Пора начинать.
— А Солтан?
— Солтан? Извините, товарищ майор, не понял.
