— К Надьке, небось, собрался? Смотри, окрутит она тебя.
Для него уже давно не было секретом, в каких именно отношениях находится его племянник с одинокой учительницей Надеждой Пламадяла, да и сам Григорий не скрывал от родственника их связь. Обычно, идя на свидание, он «принимал» для настроения больше нормы — как сегодня вечером; бывало, прихватывал бутылку с собой.
— Не до Надьки сегодня, — озабоченно ответил Григорий. — Есть дело поважнее. А пока бывай здоров, дядя Степан!
Среди ночи в дверь дома председателя Чулуканского сельсовета Данилы Макаровича Настаса постучали. Стук был громкий, требовательный, настойчивый. Настас уже привык к тому, что его могут по разным неотложным делам разбудить среди ночи — такая у него должность — председатель сельсовета, и потому не удивился, пошел открывать. У двери все же спросил, кому понадобился в такое позднее время. Человек за дверью ответил:
— Из милиции мы, из района, товарищ председатель. По особому заданию.
Голос был молодой, незнакомый.
Он отворил, и в комнату вошли трое. Настас про себя удивился, что ночные посетители одеты кто во что, а не в форму, как полагалось бы работникам милиции. Правда, самый высокий, статный молодой человек был в сапогах и шинели без погон, но не в синей, милицейской, а в той, но носят военные. «Где-то я его уже видел, лицо вроде бы знакомое. На улице или возле сельсовета… И шрам на виске, как у того», — мелькнула у Настаса мысль.
Его спутники — совсем молодой парень в черной шинели полувоенного образца, черной же фуражке и другой — постарше, — худой, с прыщеватым лицом, одетый в потрепанное пальто и серую кушму, выжидательно смотрели на высокого, словно ожидая его указаний. «Видимо, он у них за старшего. Ну, а то, что не в форме — это еще ни о чем не говорит. — Председатель сельсовета знал, но милицейские часто ходят в гражданской одежде. — Такая у них работа».
Настас предложил присесть, однако они продолжали стоять. Из соседней комнаты выглянула заспанная жена и с тревогой уставилась на незнакомых людей. Высокий сказал председателю, что разговор у них будет строго служебный, и тот велел жене закрыть дверь. Старший, наконец, сел, закурил и, в упор разглядывая председателя, спросил:
— Чем можете доказать, что вы и есть Настас Данила Макарович? Попрошу предъявить партийный билет.
— Беспартийный я, — весьма озадаченный таким требованием ответил председатель.
— Беспартийный? — высокий, кажется, был удивлен. — Тогда почему издеваешься над людьми? Жалуются на тебя. Учти: скоро наши вернутся, и ты за все заплатишь. Хочу дать тебе хороший совет: уходи с председателей сам, добровольно, пока не поздно, а не то… — Он вытащил из кармана шинели пистолет и небрежно повертел его в руке. — Пока что делаем тебе предупреждение. И запомни, коммунистический прислужник, больше предупреждений не будет! Понял?
