— Вы поняли правильно, товарищ следователь. Поверьте, мы сделали все, что могли, но возможности нашей лаборатории ограничены. Попробуйте послать на экспертизу в Москву, там лаборатория посильнее.
— Но все-таки почему анализ неудачен — из-за малой насыщенности пятна или потому, что подозреваемый — несекретор?
— Трудно сказать, хотя я и понимаю, как вам важно это установить. Или первое, или второе, или оба фактора вместе. Мы, увы, не всесильны.
«Однако тут случай особый, — рассуждал Аурел. — Может вполне быть и кровь Пысларя. Экспертиза такую возможность не отвергает». Он мысленно представил, как девочка вцепилась ногтями в руку насильника, потекла кровь… — и содрогнулся. Невольно оглянулся по сторонам: его обтекала по-летнему пестрая толпа. Люди торопились по своим делам, гуляли, разглядывали витрины магазинов. Размахивая портфелями, пробежала стайка девочек в коричневых платьях и красных галстуках.
Пысларя арестовали на следующий день в райотделе милиции, куда его вызвали для допроса. Его бледные, впалые, плохо выбритые щеки стали совсем серыми. Отсутствующим взглядом он обвел находившихся в кабинете людей, но не сказал ни слова. Медленно шевеля губами, прочитал постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Ему предложили подписать постановление. Неловко зажав в заскорузлых, покрытых ссадинами пальцах авторучку, он вывел:
«Постановление прочитал от подписи отказуюсь».
Потянулись дни, наполненные самой будничной работой: проверялись и перепроверялись показания свидетелей, которых находили все больше. Возникали новые версии, но вскоре отвергались. Следы по-прежнему вели к Пысларю. Дополнительные сведения характеризовали слесаря отнюдь не с лучшей стороны: бабник, без твердых устоев, безвольный, аморальный. «Такой мог пойти на преступление… — думал Кауш. — Но «совершил ли он его?»
Он еще и еще раз «прокручивал» данные по делу, сопоставлял факты, анализировал поведение обвиняемого. Твердой уверенности, внутренней убежденности не приходило. Слишком много неясностей. В цепи доказательств не хватало какого-то важного звена. Не внесли ясности и результаты экспертизы в Москве. Они только повторили выводы кишиневского эксперта.
После очередного перекрестного допроса Пысларя Кауш устало сказал Будникову:
— Странно ведет себя обвиняемый, все отрицает начисто.
— Почему же странно, он защищается. Нормальная реакция.
— Реакция естественная, однако защищается он ненормально, несознательно. Вы не хуже меня знаете, что преступник обычно скрывает что-то одно, главное. Этот же отрицает все, даже очевидные факты, причем второстепенные.
