Вот, выходят.
И овечий телевизор доносит:
– Бееееее… бе… бе…
2011 Комментарий
Этот текст не был опубликован в «Огоньке» – просто потому, что опоздал. Ответ на вопрос «что делать?» был уже дан Болотной площадью. В 2012 году Путин снова стал президентом, ознаменовав возвращение инаугурационным проездом по абсолютно пустой, вычищенной от людей Москве, и Россия стала стремительно походить на какую-нибудь Белорусскию. Вон, в Белоруссии Лукашенко запретил доступ в интернете к иностранным сайтам, – а у нас в Госдуме кричат, что надо бы в социальные сети без паспорта не пускать. Ну, как это как Павел I вводил запрет на ввоз из-за границы «всякого рода книг, на каком бы языке оные не были», а заодно и нот. Любопытно: сейчас, когда вы про это читаете – Лукашенко все еще на троне? Или к нему в ночи уже заглянул граф Пален?
Вывести из себя ведь могут не только перемены, но и отсутствие перемен… 2012
#Россия #Петербург За что я не люблю Москву
Теги: Золотые цепи , золотые купола и приблатненная крутизна . – Почему Москве Церетели к лицу. – Покупки на ярмарках тщеславия , выстрелы в тире честолюбия .
Нижеследующий антимосковский выпад частично объясним личным поводом, ибо по окончании Московского университета я не остался в Москве, а напротив, эмигрировал из первопрестольной в Петербург, благодаря чему московские друзья считают меня по меньшей мере странным. Тем более, что эмигрировал я, соззя… созгя… в общем, сжегши все мосты за спиною, включая предложение работы в модной газете и комнату с пропиской в Химках (а в Питере не светило ничего, и целый год я спал на столе редактора журнала «Аврора» и стирал носки в кастрюле на редакционной кухне).
Но уехал я потому, что в Москве приходилось делать, что нужно, а в эмиграции я мог жить, как хотел.
Кстати: готовы ли вы, граждане, платить цену за счастье, если цена ему – Москва? Вот за что я Москву не люблю: за этот конфуз неожиданного молчания. В первопрестольной, где знают толк в шопинге или устройстве карьеры, отчего-то конфузятся при словах «счастье» или, что еще неприличнее, «душа». Если при «душе» продвинутый москвич и оживляется, то лишь для рассказа про знакомого митрополита, который провел его на пасхальную службу, где были президент и мэр (лично у меня нет сомнений, что у москвичей и в аду будут самые тепленькие места).
Ужасно то, что подобная жизнь единственно возможна в Москве. В поезде, чуть покажется перрон Ленинградского вокзала, у меня самого презрительно вздергивается верхняя губа, а речь становится отрывистой с модуляцией на гласных. И знакомым, вопрошающим, почему я не брошу свой провинциальный Санкт-Петербург, я помимо воли отвечаю, что, солнышко, в Питере я выгуливаю своего пса по Неве против Летнего сада, а из квартиры у меня вид на Петропавловку, что по московским понятиям равносильно виду на храм Христа Спасителя. И тогда знакомые удовлетворенно говорят: «Класс!», поскольку найден эквивалент.
