на противоположном берегу Ижоры, где
не бе проходно полку Олександрову. Другими словами, перебитые шведы не на совести новгородского князя и его дружины. Скорее всего, они пали в бою с местными племенами, которые, судя по всему, и были реальными победителями в Невском сражении. Дружина же новгородского князя оказалась для них, видимо, лишь подспорьем…
Любопытно заметить, что шведы после поражения, видимо, не очень спешили. Им никто не мешал хоронить павших. Негостеприимные берега Невы они покинули только на следующее утро. Из всего описанного следует, что схватка в устье Ижоры больше напоминала партизанский рейд по тылам противника, чем большое сражение.
Впрочем, напомню, в данном случае нас мало занимает реконструкция сражения на Неве. Гораздо важнее выяснить, как она воспринималась современниками (или теми, кого мы условно можем назвать современниками) и как встраивается в нынешние историографические конструкты.
Возможно, однако, значение этого столкновения обратно пропорционально его размаху? Такое тоже бывало в истории. Писали ведь авторы Очерков и о возможной потере Русью Финского залива, и о полной экономической блокаде. Конечно, трудно представить, что шведский десант 1240 г. ставил перед собой столь грандиозные задачи. Сил для этого было явно маловато. Даже уточнение планов врага в Новгородской первой летописи (хотяче всприяти Ладогу, просто же реку и Новгород и всю область Новгродьскую) выглядит некоторым преувеличением.
К тому же, агрессоры что-то не очень торопились осуществлять свои коварные замыслы. Показателем служит уже одно то, что шведы, войдя в Неву, пребывали в бездействии не менее недели. Дорога от устья Ижоры до Новгорода и обратно составляла около 400 км по пересеченной местности. А ведь Александр, как следует из источников, нашел шведов там, откуда был направлен ему ультиматум о сдаче или что вероятнее где их увидел ижорский старейшина Пелгусий. Противник за это время даже не удосужился укрепить свой лагерь и был захвачен врасплох.
Добавим к этому, что и до, и после столкновения на Неве шведские рыцари не только высаживали десанты в Восточной Прибалтике, но и строили здесь крепости. Даже официальная послевоенная советская историография вынуждена была констатировать:
после разгрома [!] на Неве шведское правительство не отказалось от мысли овладеть землей финнов[377].
Об этом, в частности, повествует Хроника Эрика один из самых ранних средневековых шведских источников, повествующий о событиях XIII в. Это, однако, не становилось
