Он спросил это совершенно серьёзно, без малейшей иронии в голосе. И мне понравилось его чувство юмора. Правда, с тех пор мы больше ни разу не разговаривали. Но я почему-то очень сомневалась в утверждении Инги, что никогда не нравилась Васе.
Итак, первым делом я купила капли от насморка, вымыла голову и привела в порядок ногти во всех местах, где они у меня росли. Потом отправилась к одному своему давнишнему другу парикмахеру и попросила перекрасить меня в блондинку в долг. Результаты превзошли все мои несмелые ожидания. В тот же вечер я до неузнаваемости перешила свое «роковое» вечернее платье (которое уже пережило все свои «роковые» вечера) в элегантно-повседневное. И, вдоволь налюбовавшись на себя в зеркало, пошла на штурм с криками «Ура!» и залпами «Авроры».
Удача явно была на моей стороне — открыв дверь на лестничную площадку, я увидела выходящего из своей квартиры Васю.
— Привет, Вася! — радостно вскрикнула я.
Он зачарованно уставился на мою обновлённую голову. Истина, как известно, познается в сравнении. Недаром я столько времени светила своей «паклей». Теперь результат был ошеломляющий.
— А тебе идёт, — буркнул он. (Это ничего. Вася всегда бурчал. Я просто забыла сказать, что у него была такая манера разговаривать).
— А как поживает мой крысиный жених? — я приторно улыбнулась.
— Вероника, иди сюда, пообщайся с невестой, — рявкнул Вася.
— Не ори на весь подъезд, а то соседи решат, что мы с Вероникой лесбиянки, — кокетливо промурлыкала я, подбираясь к нему поближе.
— Это они ещё не скоро разберутся. Поначалу будут думать, что вы обыкновенные зоофилки, — утешил меня Вася со свойственной ему серьёзностью.
Вероника честно прибежал на зов и с искренней любовью обнюхал мои туфли. По-моему, он был даже не прочь попробовать их на вкус.
— У ты, моя цыпочка… — нежно просюсюкала я.
— Он не цыпочка, а крысочка, — поправил Вася.
В ответ я лишь сладко передернула полуобнаженными плечами и захлопала тщательно прокрашенными ресницами. На Веронику это не произвело ни малейшего впечатления, зато её хозяин глядел на меня, словно крыса на дудочника.
Но хлопать ресницами и ушами — совсем не одно и то же. Я уже слышала снизу характерное покряхтывание и поругивание. А сиё означало, что оттуда на нас неумолимо надвигается Мегера Ивановна — наша соседка сверху.
Мой расчёт сработал на все сто.
Вероника услышал её первым и, испугавшись незнакомого звука, с размаху вскарабкался мне на плечо.
— А-а-а! — «испуганно» завизжала я. И с размаху кинулась Васе на шею, где и повисла, болтая ногами. (Я загодя выяснила: если болтать ими достаточно агрессивно, моё узкое платье тут же задирается до ушей).
