Инвестора? — изумился Стив.
Вот именно. Конечно, в этой роли есть один крупный минус: у меня сразу же начнут клянчить деньги. И притом все, начиная от официанта в ресторане и кончая самим мэром города. Но плюсов гораздо больше, особенно если я буду понемногу подкармливать всю эту голодную свору.
Подойдя к окну, Аркадий Сергеевич с треском отдернул тяжелую вишневую штору. Взору Стива предстала уходящая в перспективу набережная, освещенная ровными рядами электрических фонарей, далекие огоньки на море, маяк, мигающий кроваво–красным. Поздней ночью запущенность набережной не так бросалась в глаза, как при свете дня.
Когда‑то это было идеальное место для отдыха. Мечта любого советского обывателя. Синее море, зеленые горы, фрукты, лечебный климат, разные удовольствия. Сказка, а не отдых. А теперь сам видишь: киоски, торгующие презервативами да просроченными шоколадками, как говорится, секонд хенд, мусор, грязь, вонь, убожество. Короче, мерзость запустения. Если подойти к вопросу с умом, из Ялты действительно можно было бы сделать вторую Ниццу. Итак, решено. — Рассказов тяжело опустился в кресло. — Завтра связываюсь с местными властями, поговорю, посмотрю, что к чему. В таком городе куда выгодней выглядеть богатым буржуем, чем простым туристом. Скажешь, я не прав?
Вам виднее, вы хозяин, — не очень уверенно отозвался Красавчик–Стив.
Вот именно! — не обращая внимания на его тон, заключил Рассказов.
Встреча с ялтинскими властями превзошла самые смелые ожидания Аркадия Сергеевича. Узнав, что к ним прибыл богатый американский бизнесмен, отцы города немного растерялись. Но когда «инвестор» деловито объяснил причину визита, растерянность сменилась настоящей эйфорией. История Ялты еще не знала подобного, чтобы заокеанский бизнесмен сам предлагал городу деньги. Да еще с готовностью вложить капиталы в любые долговременные проекты, могущие, естественно, принести прибыль не только ему, но и самому городу.
Городской голова (бывший носильщик чемоданов в порту, по слухам, поставленный на эту высокую должность с подачи днепропетровских бандитов) подобострастно заглядывал «инвестору» в глаза, лебезил, не зная, с чего и как начать переговоры, то подвигал ближе пепельницу, то лез в бар за спиртным, то задвигал шторы, чтобы резкий солнечный свет не бил дорогому гостю в глаза.
Будь Рассказов активным гомосексуалистом и предложи собеседнику отдаться прямо тут, на рабочем столе кабинета, бывший носильщик согласился бы, не задумываясь.
