– … команде-то никто же не говорит ничего, – все-таки поделился Паша, понизив голос до внятного, конспиративного шепота. – Ни куда идем, ни зачем… да и про текущую обстановку в мире… только засуетились офицеры, задергались… а потом радист наш, он из моего же призыва, только так матросом простым и служил… он сказал, что получили спецсигнал… ну, что там было и почему – это и он не ведает, только дали полный ход в подводном положении, почти сутки так шли… подвсплыли… и – залп пятью ракетами. Кто знает – боевыми или так… только уже перед залпом понятно стало – боевыми… в боеголовки программу вводили при вахтенных, куда их девать на лодке-то?..
– …мальчики, вот вы где!.. бросили нас на произвол судьбы, а сами пьют водку, как настоящие мужчины…
Сказано это было с нарочито капризными нотками в голосе, но так игриво и заманчиво, что даже легкой обиды на говорившую в мужских сердцах не возникло. А говорила невысокая, худенькая, как тростинка, брюнеточка с пышной копной кудрявых, густых волос. Она появилась возле столика вместе с подругой, такой же тоненькой, но блондинкой в изящном «каре» прически. Как они вошли в буфетную, как прошли до столика?.. Дежавю, жамевю, шизофрения и паранойя… короче, чертовщина какая-то….
«Блондинка-то не та, – сообразил моментально Сандер. – Ну, совсем не та, что я оставил в номере…» И хотя он с трудом мог вспомнить, что же происходило несколько часов назад с «той», но был уверен до клятвы под присягой, что в одной постели с ним была совсем другая девушка.
Брюнеточка, поддернув и без того короткую юбчонку, присела поближе к Митрашу, соблазнительно изогнувшись, демонстрируя свою очень выдающуюся для её роста и телосложения грудь. А блондинка повернулась к буфетной стойке, делая какой-то странный знак бледнолицему. Кинув на нее мимолетный взгляд, ошалевший слегка морячок явственно, хоть и негромко икнул. Длинное, до самого пола, глухое спереди вечернее платье блондинки полностью открывало её спину по самые ягодицы…
«Где-то я уже это видел, – лихорадочно попытался вспомнить Сандер. – Уже и не раз… стоп! Фильм, старинный-старинный фильм, только там на актрисе было черное, а потом и белое, точно такое же экзотическое платье, а эта пришла в темно-сиреневом…»
Блондинка, присев рядом с Федором, томно положила ему на плечо свою худенькую ручку и спросила:
– Ты не забыл, что меня зовут Виолетта?..
«Еще бы, в тон платью…» – мелькнула мысль, но вслух Сандер сказал совсем другое, положенное в таких ситуациях:
