Осторожно взял скрипку в руки, заученным движением приставил к плечу, слегка прижав подбородком, и вдруг вздрогнул: ему показалось, что та сама сделала неуловимое движение, словно поудобнее занимала надлежащее ей место. «Что за чушь!»— усмехнулся про себя. Легко коснулся смычком струн и удивился еще больше: скрипка оказалась настроенной, даже подстраивать не требовалось. Взял несколько аккордов венгерского «Чардаша». Мелодия ясная, без единой фальши сама разлилась по комнате.
— Вот это да! — воскликнул Валерий.
Таких тонких чистых звуков никогда не выходило из-под его пальцев. Только слышал подобное в игре знаменитых виртуозов. Что же это такое, что за инструмент? Ведь не известных же древних мастеров работа, сразу видно. Современный. Неужто появился где-то новый Гварнери или Страдивари? И такое чудо оставить в лесу!
Он не находил себе места. Взял свою скрипку — ее голос еще так недавно радовавший, показался тихим скрипучим урчанием. Вот бы поиграть на найденной перед коллегами по музкружку, чтобы сам Борисов послушал.
Борисов, руководитель любительского оркестра скрипачей, недолюбливал Валерия.
— Все! — недавно кричал он.— Испоганишь мне еще один концерт и можешь уходить. Тебе только на барабане стучать, и то на задворках, на периферии.
— Я не виноват, Игорь Моисеевич,— опрвдывался Валерий,— струна лопнула, ну и…
— Струна! Лучше бы ты замолчал, не осквернял слух публики. Да знаешь ли, что Паганини когда-то на одной струне смог полностью концерт отыграть. Повторяю: это последнее предупреждение. И точка. Ищи себе другой коллектив. Меня — заслуженного деятеля,— он выпятил грудь вместе с заметным уже животом,— на посмешище перед публикой выставлять не позволю. Не поз-зво-лю!
После той ссоры Валерий решил бросить музыку. Да и на что она ему? Стать великим музыкантом, как мечтал в детстве, не смог. Более талантливые или удачливые, с которыми начинал, давно выступают с концертами на профессиональней сцене.
А он так и остался любителем. Уж сорок скоро стукнет… Хватит того, что считается неплохим инженером. Может, и продолжал бы заниматься музыкой — не за деньги, просто так, для души, если бы не Борисов. Через год после его прихода половина «бесперспективных» разбежалась. Кто сам ушел, кого «ушли». Теперь вот его очередь.
Сегодняшний вечер перевернул все вверх дном. Виновата находка. Постой! Да ведь именно на следующий день после обидного монолога Борисова он и поехал в лес. Жгла обида. Если бы тот втихаря отругал, черт с ним. А то на людях, показательно. Сел на первую попавшуюся электричку, полную грибников, и уехал. Еще когда сходил в бору, на него оглядывались: тип, дескать, в лес и без лукошка в такую пору…
