ПЛАТОВ. Сделал? Ну так и говори, что сделал? У-у-у!
ЛЕВША. А что сделал, то... вот это самое и сделал. Царю... это самое... предъявите... – тогда оно и выйдет – технически. А преждевременно – вроде как не желаю, да.
ПЛАТОВ. Ма-алчать! В бутылку загоню. З-запечатаю! «Царю предъявите!» Это, стал-быть, чтобы я перед Царем острамился, как вы передо мной? Нет, голубчики, шалишь! Так и так вашу... Я вам проверку устрою! Я вас на чистую воду выведу! Сейчас к аглицким мастерам одним духом скачу: они мне все ваши дуравьи хитрости разберут. И ежели только да вы мне ничего не сделали – я вас... (По очереди подносит кулачище под нос каждому из оружейников.)
Левша пятится, Егупыч крестится, Силуян стоит монументом.
Ммалчать! Трогай!
ТРОЙКА. Куда прикажете?
ПЛАТОВ. В Лондон ихний. Гони во весь дух!
Свист, гик, топот.
(вдруг вскакивает.) Стой, стой, стой! (Оборачивается, Левшу – за шиворот и к себе в санки – в ноги.) Сиди, с-сукин сын, тут заместо пубеля! И до самого до Лондона чтобы у меня не пикнул! Ты мне за всех ответишь. Ну, гайда!
Отъезжают.
ДЕВКА МАШКА (кидается вслед с причитаньем). Красавчик ты мо-о-ой! Да куда ж он тебя-а-а? Ой, погубят тебя нехристи...
ЛЕВША (высовывает вихрастую голову из саней). Прощай, Машка! Сорокоуст-то, сорокоуст, не забу...
Платов за вихры сует его назад.
ЕГУПЫЧ (спокойно). Царствие ему небесное, вечный покой!
Издали слышно – казаки затянули: «И-эх, в Таганроге...»
Занавес
