– А и то! – сказал вдруг Степан. – Коли воевода брал, чего ему, маленькому, делать было? Иди, Наум!
Подьячий быстро мотнул головою и приготовился бежать.
– Да стой! – остановил его Степан. – Чтобы ты о нас дурное не мыслил, на тебе зараз пять рублей, – он кинул ему пять тяжелых монет. – А ты, Вася, – обратился он к Усу, – его своим писарем сделай да избу ему дай. Пусть живет!
– Милостивец ты мой! Свет красно солнышко! – закричал подьячий, бросаясь к Степану, но тот уже нахмурился.
– Уходи, а то раздумаю! – проговорил он.
Подьячий отпрыгнул от него, что стрела от тетивы, и зайцем бросился из кружала.
Степан с написанными листами обратился к Волдырю.
– Ну, мой верный Иваша, отдай нашим писчикам. Пускай всю ночь пишут и день весь, а десять листов сейчас пусть изготовят. А в ночь дать их Егорке – слепому да Петрушке – безногому. Пущай с ими в Саратов поспешают. А ты, Васинька, значит, завтрова утром. Так?
– Так, так! – ответил радостно Василий. – Спасибо тебе, атаман!
Василий не спал всю ночь. Не до сна ему было. Надо было всем распорядиться, да, кроме того, и близость желанного часа волновала его несказанно.
Он пошел к стругу, где ночевали его молодцы, и сказал Кривому:
– Ну, Яков, завтра мы на Саратов пойдем. Батька мне еще казаков дает да голытьбы. На голытьбу‑то я не надеюсь. Над ней Пасынкова поставь. Только на вас, на моих, да на казаков. Может, бой будет, так ты вот что! Коней бы достал. Оружие у нас доброе?
– Доброе, атаман!
– А у батьки пушечку еще попросим. Вот и пойдем. Там коней достань, а потом и еды заготовь. Я хочу разом идти, без роздыха. А то по дороге Царицын, Камышин. Опять пьянство. Там мы мимо!
– Мимо так мимо! А коней я в ночь достану. У казаков перекуплю.
– Ну вот! А утром и идти!
Потом он говорил с Пасынковым, потом пошел к Гришке Савельеву. Он сидел на своем струге с своими казаками и пил.
– А, пане атамане! – закивал он Василию бритою головою. – Что ж, пойдем Саратов добывать! Мои казаки добрые. Что соколы: ни одной цапли не пропустят мимо когтей!
Василий дружески сел с ним рядом.
– Только бы дойти до Саратова скорее, есауле! – сказал он. – Там уж возьмем городок!
– Хе – хе! А идти скоро ли; тихо твое, атаман, дело. У нас кони добрые.
– Чуть солнце, мы и пойдем!
– А хоть сейчас. У меня им только свистни!
Василий ушел от него и снова говорил с Пасынковым и Кривым. Потом вернулся на струг, попробовал заснуть, но сон бежал от его глаз. Ему наяву грезилась Наташа. Она протягивала к нему руки, и он вслух говорил ей: «Возьму, возьму тебя, голубка, от злых коршунов!»
