– Дорогу, дорогу! – раздались возгласы. Толпа снова расступилась. Впереди ехал Ивашка Терской, сзади него шло восемь священников в оборванных рясах, с растрепанными волосами, и их окружали казаки с плетьми.
– Едва повытаскал, – сказал Терской, подъезжая к атаману. – В чуланы, в подвалы попрятались, что кроты! А кресты из церквей взяли. Вот!
Терской опустил руку за голенище сапога и вынул оттуда три напрестольных креста и поднес их атаману. Толпа безмолвно стояла в ожидании церемонии.
– Ну, три попа, берите кресты и держите! – крикнул на священников Стенька. – А вы чередом целовать крест станете, а потом мне кланяться. Ну!
Но священники стояли неподвижно, опустив головы.
– Ах вы, длинноволосые! – закричал Васька Ус. – Али не слышите, что батюшка вам приказывает? Ну, ты! Иди! – он схватил одного старика за плечо и с силою толкнул к атаману.
Стенька протянул ему крест, но старик вдруг выпрямился, глаза его сверкнули, бледное лицо залил румянец.
– Не оскверняй святого креста, богоотступник! – громко сказал он. – Поругатель святыни, антихрист! Братия! – закричал он народу. – Образумьтесь. Се не человек, а дьявол во образе человека!
– Голову его, голову! – завопил в ярости очнувшийся от изумления Разин.
– И сказано в Писании, – кричал священник, – придут дни и…
Толпа охнула. Сабля Уса сверкнула на солнце как молния, и отрубленная голова священника упала на грудь, вися на окровавленной коже. Тело упало на землю, и кровь пошла широкой струею. Толпа в страхе отодвинулась.
Стенька дрожал от гнева, и глаза его метали искры.
– Иди ты! – сказал он молодому священнику. Тот выступил и твердо ответил:
– Богу служу, а не дьяволу!
– Ну, ну! – заревел Стенька. – Ой, казаче, отсеките ему руку одну да ногу одну! Пусть другие поглядят на свово батьку! Ну!
Страшное приказание было исполнено мгновенно. Истекая кровью, священник лежал на земле рядом с отсеченными рукою и ногою.
Стоявшие близко слышали, как он молился, и невольно крестились.
– Ты! – показал Разин на следующего.
– Невместно и мне свой сан порочить! – ответил третий.
– Ин! – сказал Стенька. Лицо его окаменело в зверском выражении. – Вы ему, казаче, две руки отрубите, а тому, четвертому, две ноги! Так вот! А вы будете крест держать? – спросил он угрюмо у оставшихся.
– Смилуйся! – воскликнул устрашенный молодой священник.
– То‑то! Ну, иди, держи крест, – сказал Стенька, протягивая ему крест, – и вы!
Священники подошли и взяли кресты в руки.
– Ну, детки, подходите на целование! – обратился Степан к толпе.
