Вернулась мать, и мальчик, разведя огонь в очаге и поставив на огонь воду, стал читать вслух повести из книги о Калиле и Димне. Домашние внимательно слушали его, а мать, вздохнув, сказала, когда мальчик прочитал рассказ о льве и быке:
— Так бывает всегда — сначала царь милостив, а потом губит. Нет ничего опаснее милости царя.
В калитку постучали. Мать накинула на лицо край покрывала и отворила. Хасан услышал, как она говорила:
— Добро пожаловать, почтенный господин.
В комнату вошел Абу Исхак. Он поздоровался с Хасаном и протянул матери сверток. Там был, как всегда, горшочек с белым медом и сдобные лепешки.
Усевшись на циновку, Абу Исхак сказал:
— Я вижу, ты уже почти здоров, сынок?
— Слава Богу, учитель, я сегодня выходил на улицу и, кажется, видел Абу Муаза.
Хозяин стал расспрашивать Хасана, и тот рассказал ему о своей встрече. Потом он сказал:
— Хозяин, расскажите мне о Ибн аль-Мукаффе, ведь вы принесли мне его книгу, я прочел ее, но ничего не знаю о том, кто написал ее.
— Хорошо, — сказал Абу Исхак, — я расскажу тебе о нем. Это один из величайших умов нашего времени. Он служил секретарем — катибом у Исы ибн Али, когда тот был наместником Басры. Но повелитель правоверных аль-Мансур узнал о том, что Ибн аль — Мукаффа сохранил верность верованиям персов. К тому же в это время началась смута, и халиф сменил наместника. Новый хозяин Басры, Суфьян Ибн Муавия, был зол на катиба Исы за то, что он высмеивал его грубость и необразованность, и обвинил в ереси — приверженности к вере Мани.
— А что это такое? — спросил мальчик. — Я много слышал о Мани, но не знаю, в чем заключается его учение.
Абу Исхак помолчал. Наконец, медленно произнес:
— Не знаю, поймешь ли ты, но тебе ведь уже двенадцать лет, в твоем возрасте я уже был посвящен в тонкости богословия, однако не твоя вина, что ты не учился у хороших учителей. Вот в чем заключается вера Мани. Его приверженцы считают, будто мир сотворен не Аллахом, а светлой силой, создавшей все добро, и темной силой зла. Они учат не прельщаться богатством и довольствоваться малым. Но они еретики, потому что поклоняются не Единому Богу, а двум божествам — доброму и злому.
— Что же было с Ибн аль-Мукаффой? — нетерпеливо спросил Хасан.
— Аль-Мансур приказал отрубить ему руки и ноги и сжечь их в печи, а потом бросить в огонь тело. Только Аллах знает, виновен он на самом деле в какой-нибудь ереси или просто халиф и его наместник отомстили ему за то, что он был смелым человеком и не боялся уличать в несправедливости. У нас в Басре жило множество ученых, и сейчас есть ученые и литераторы, но не было никого, кто бы мог сравниться с Ибн аль-Мукаффой. Ты понял смысл его книги?
