Как я стал кинозвездой | страница 103

— Энчо Маринов, — ответил я, удивленный его дурацким вопросом (хотя такие вопросы иногда задают и по телевидению).

— Понятно, — сказал он, — ну а еще?

Этого я не знал и потому ничего не ответил. А вот мама знала и ответила сразу:

— Рэнч Маринер с ударением на Ма. Ему тринадцать лет, он родом из прогрессивной семьи потомственных артистов и певцов. Еще его дедушка по материнской линии пел на сельских площадях, а бабушка — тоже по материнской линии — играла во многих спектаклях. Есть сведения, что прадедушка по материнской линии был знаком с нашим национальным героем, борцом за свободу Василом Левским и прятал его от преследователей у себя в погребе, а прабабушка по материнской линии вышила знамя для повстанческого национально-освободительного отряда, сражавшегося против поработителей — турок…

Так она говорила и говорила битый час. О себе, о том, что пела в опере, что меня запишет на пластинку фирма «Балкантон», а после фильма я, вероятно, поеду в Париж и Москву, пока будет утрясаться вопрос с Голливудом, что в дальнейшем я попробую свои силы в режиссуре и на сценарном поприще, чтобы стать всесторонне развитой личностью, и так далее, и тому подобное… Редактор старательно все записывал, а под конец сказал:

— Не хотите ли и вы что-нибудь написать в мой блокнот? Какую-то свою мысль, принцип, пожелание?

Мама с готовностью что-то написала, а подпись велела поставить мне. Редактор прочитал вслух:

— «Из всех искусств для нас важнейшее — кино».

— Благодарю вас за кекс, — сказал он, поднимаясь. — Очень вкусный. Пойду готовить завтрашний номер. Но мы видимся не в последний раз. Насколько мне известно, через несколько дней — проба в костюмах. Прошу сразу же по возвращении позвонить мне, мы сделаем более подробный материал, с фотографиями.

— Непременно! — сказала мама. Мы с большим уважением относимся к средствам массовой информации. — И чарующе улыбнулась.

Я улыбаться не стал. А Фальстаф мрачно пробасил:

— А обо мне вы писать не собираетесь? Ведь своей актерской подготовкой мальчик обязан мне!

— Тем не менее редактор опять же не удостоил его внимания и удалился, подпрыгивая на своих тощих пеликанских ножках.

На другой день «Зов» вышел с очерком о моей персоне под заголовком: «Чудо-ребенок, гордость нашего края». На все вопросы там отвечала не Лорелея, а лично я, причем напечатано это было жирными буквами на первой полосе, под конец же сообщалось, что продолжение следует, причем с моими портретами в роли героя фильма «Детство Орфея».