Местная служба противовоздушной обороны опубликовала «Правила поведения населения и обязанности администрации по ПВО». Правила требовали во всех домах, учебных заведениях и на предприятиях внутреннее освещение сократить до минимума, световые проемы зашторить светонепроницаемым материалом, на оконные стекла наклеить бумажные ленты, чтобы при бомбежке они не лопались от взрывной волны; гражданам, имевшим индивидуальные противогазы, всегда держать их при себе; для лиц, которые не могут пользоваться индивидуальными противогазами, и для других граждан в подвалах домов и в удобных для этого местах оборудовать специальные комнаты безопасности.
В этот же день Облснабосоавиахим опубликовал объявление, в котором сообщалось: «Мастерская витебского отдела снабжения Осоавиахима приступила к проверке и ремонту противогазов. Прием противогазов для проверки и ремонта от организаций, учреждений и граждан производится ежедневно с 9 часов до 17 часов. Винчевская улица, дом 7».
* * *
25 июня для борьбы с диверсантами и вражескими парашютистами был создан отдельный истребительный батальон.
Вспоминая об этом, комиссар батальона Г. С. Усатенко писал:
«28–30 июня.
Беспокоят ракетчики. С сумерками из разных мест взлетают ракеты вражеских лазутчиков, которые наводят воздушных пиратов на важные объекты города. Прочесываем город. Подозрительных лиц задерживаем и доставляем в штаб воинской части и в отдел УНКВД (Управление Народного Комиссариата внутренних дел — Авт.)».
* * *
Многие витебляне были в растерянности, они не знали, что делать — уезжать или оставаться. Те, кто помнили первую мировую войну, как бы утешая самих себя, говорили: «Я видел немцев в 1914 году. Чего вы боитесь?». А евреи еще добавляли: «Они говорят на таком же языке, как мы. Только немножко по-другому». Причем, убеждение, что немцы — нация культурная и европейское воспитание не позволит им убивать ни в чем не повинных людей, действовало парализующе. И многие даже не хотели слушать рассказы евреев о зверствах нацистов в оккупированной Польше. Их называли фантазерами, паникерами, говорили, что у страха глаза велики. А польских беженцев в Витебске было немало.
В статье Ив. Иванова «Витебское гетто», опубликованной в парижском журнале «Социалистический вестник», есть такие строки:
— На, почитай, что пишут о лодзинских евреях, — говорит мой знакомый, протягивая местную газету «Витебский рабочий» первых дней после начала войны. В «подвале» газеты был большой фельетон, в котором описывались немецкие зверства в занятой Польше: как собрали 200 еврейских женщин и детей в Лодзи и как их расстреляли.
