— Но это обходится городу в круглую сумму!
— Не только нашему городу — пальба по ретардитовым фонарям становится национальным спортом. К тому же, вам и без меня это прекрасно известно, упал спрос на пейзажные окна.
— Должен признаться, — сказал Гаррод смущенно, — за последний год я несколько отошел от дел и плохо представляю рыночную ситуацию.
— Ваше неведение долго не продлится. Самые оголтелые члены Лиги забрасывают стекландшафты камнями. Более сдержанные гасят их «щекотателями», и гордые домовладельцы остаются с черными окнами.
— Что за публика в этой Лиге?
— В том-то и дело, что социальный состав очень пестрый. Преподаватели университетов, клерки, таксисты, школьники… Да кто угодно.
Откинувшись на мягком сиденье, Гаррод задумчиво глядел перед собой. Его вылазка во внешний мир давала пищу для размышлений: мир этот за окнами его библиотеки продолжал существовать, бороться, изменяться… Мэнстон был прав, говоря, что общественное мнение настроено против ретардита, но и он, как видно, недооценивал стремительно нарастающей мощи этого противодействия.
— Лично я не вполне понимаю такую антипатию, — сказал Гаррод. — А вы?
— Лично я, — ответил Побджой, — могу сказать, что такой реакции можно было ожидать.
— А падение преступности? Рост числа успешно раскрытых преступлений? Или обществу до этого нет дела?
— Есть, конечно. — Побджой недобро усмехнулся. — Но ведь все преступления тоже совершаются членами общества.
— Никто не любит, когда за ним шпионят, — неожиданно заговорил Джилкрайст.
Гаррод открыл рот для ответа, но вспомнил о глазах и ушах Эстер на его лацкане, о ненавистном своем жребии. Тишина воцарилась в автомобиле и не нарушалась почти всю дорогу, пока мощная машина легко преодолевала крутые петли шоссе, ведущего в край гор и озер.
— Когда начнете терять деньги на ретардите, — вдруг сказал Побджой бодрым голосом, — попробуйте вложить их в это дело.
Гаррод открыл глаза и глянул в окно. Они проезжали мимо ворот туристического центра. На ограде свежей краской сияло объявление: «Холмы медового месяца — сто акров безмятежной земли. Гарантируется полное отсутствие ретардита». Он снова закрыл глаза и подумал, что в мире медленного стекла естественный порядок вещей вывернут наизнанку: легенда порождает событие. Один из первых анекдотов, возникших после появления ретардита, рассказывал о торговце, который отдал паре молодоженов пейзажное стекло за смехотворно низкую цену, а через неделю явился к ним в дом и заменил стекло еще лучшим — вовсе бесплатно. Простаки-молодожены были счастливы, не ведая, что ретардит впускает в себя свет с обеих сторон и что их старые окна с успехом демонстрируются на холостяцких пирушках. При всей наивности этой истории она иллюстрирует глубоко укоренившийся в людях страх быть увиденными в тот момент, когда по вполне разумным биологическим и социальным причинам они стремятся к уединению.
