Хана. Меня убьют.
Байкеры выключили моторы и слезли на землю. Все были одеты в кожаные жилетки. С Беном заговорил тот, что ехал один, лысый качок с ковром татуировок на голых предплечьях.
– Хреновые у тебя колеса, – сказал он, обходя «Спитфайр». – Сколько лет этой консервной банке?
Уокер сглотнул, но ответил как можно тверже.
– Шестьдесят седьмого года выпуска.
Байкер ткнул в канистру Франклина.
– Бензин есть?
– Нет. Только в баке немного.
– Деньги?
– Чуть-чуть.
– Вода? Еда?
Уокер снял рюкзак и бросил на землю.
– Вот все, что есть. Посмотри сам.
Лысый вожак повернулся к банде.
– Чувачок, по ходу, самый умный. – Он посмотрел на Уокера. – Ты, типа, самый умный?
Уокер боялся до потери пульса, но словами ухудшить свое положение он уже вряд ли мог.
– Как ни крути, интеллект не скроешь.
Лысый байкер хрюкнул.
– Еще и клоун! – Подцепив рюкзак, лысый швырнул его дружку. Содержимое посыпалось на землю. Бандиты забрали воду, остатки хлопьев, всякие полезные штуки. Вожак отцепил ящик с инструментами, заглянул внутрь, удовлетворенно кивнул и прицепил его назад к «Спитфайру». Спальник трогать не стал.
– Где ключи?
Желудок Бена ухнул в пятки.
– В кармане.
– Отдай вон Шельме. – Один из байкеров, бородатый уродец, осклабился, обнажив желтые зубы с тремя провалами.
Уокер вытащил ключи и с тоской бросил бородачу.
– Выворачивай карманы.
Они забрали все. Кошелек, мотоцикл, рюкзак, инструменты, даже нож, немало их повеселивший.
– Крутой пацан, а? С таким-то ножиком!
Один из байкеров сорвал с головы Бена кепку. Другой забрал очки.
Уокер молился, чтобы его не раздели догола.
Байкеры нашли себе другое развлечение. Лысый вожак двинул Бена под дых, отчего тот сложился пополам. Шельма пнул его в лицо. Бен упал на землю. Другой байкер схватил его за рубашку, поставил на ноги и стукнул в нос. Что-то хрустнуло.
Четвертый байкер пнул его по ребрам.
Пятый – по почкам.
И еще раз по новому кругу.
Сколько он провалялся, Бен не знал. Солнце заметно опустилось, но еще не село. Он лежал на земле, где бандиты бросили его практически бездыханное тело. Болело везде. Туловище и лицо как будто пропустили через мясорубку.
Медленно, мучительно он встал на четвереньки и сплюнул кровь. Левая сторона груди болела невыносимо. Скорее всего, сломана пара ребер.
Хорошо, что он не видит свое лицо. Нос сломан, это понятно. Засохшая кровь, сопли, все как полагается. Но зубы на месте. И одежда.
И он жив.
Придерживаясь за стену, Бен встал на ноги. Отдышавшись, подошел к двери. Понятное дело, закрыто. Сил выбить замок у него не было. Подойдя к окошку, Бен заглянул внутрь. Ничего не видать.
