— А ключик как подобрать?
— Ну, это уже дело практики. У Церкви тысячелетний опыт, и я не на пустом месте ведь появился.
Через несколько минут он ключик подобрал ко мне и повернул его немножечко (во благо, как обещал). Но я этого еще не знал, и во мне бушевал атеист, как делопроизводитель ЗАГСа внутри у Кисы Воробьянинова.
— Скажите, Вы верите в Бога? — спросил я в упор и улыбнулся чуть саркастически.
— Глубоко верю, — сказал он спокойно, — не думайте, я за веру пострадал, на Соловках сидел…
— Вы, интеллигентный, умный человек, вы верите, что на облаке стоит кресло, в нем сидит старик с бородой, вокруг ангелы с крылышками? В это верите?
— Молодой человек, — сказал священник, — картина, которую вы нарисовали — это лишь отражение категории Бога в примитивном сознании ваших, кстати, ваших, далеких предков. Но они не были похожи на вас, эти дикие пастухи… Понимаете?
— Н-не совсем.
— Так запустите над островом Пасхи вертолет, и дикари, которые там живут, опишут увиденную ими машину в мистических категориях, на уровне своего сознания. Это не значит, что вертолета не было.
—Ловко, — пронеслось в моей голове, но, не теряя задора-напора и амбиции, я зашел с другой стороны.
— Грыжу свою приехали вы у меня лечить, не к архимандриту же обратились…
— Ну что ж, молодой человек, архимандрит Войно-Ясенецкий оперирует, по-видимому, не хуже вас…
Я охнул в душе: профессор Войно-Ясенецкий — великий хирург, предмет восхищения и преклонения нашего. И его монография «Очерки гнойной хирургии» для нас как Евангелие, божественное откровение. А сам архимандрит Крымский операционное поле крестит перед разрезом. Опять скосил меня оппонент.
— Я ваши вопросы наперед знаю, — сказал священник. — Чтобы лишнее не спрашивали — Иван Петрович Павлов был очень религиозный человек, в центре своего экспериментального городка он часовню построил, молился ежедневно. Условные рефлексы не противоречат библейским истинам. Впрочем, и Дарвин был дьяконом…
И далее он шутя отбивал все мои наскоки, словно по носу щелкал меня, ни конца не было этому, ни края. Куда же мне против него?
— Не сокрушайтесь, — сказал священник, — не в этом дело.
— А в чем же? — спросил я с досадой побежденного.
— Дело в том, что вы спрашиваете опять неправильно.
— ?
— Все ваши вопросы сводятся к одному: есть Бог или нет Бога? Так задавать вопрос нельзя. Впрочем, я вам это сейчас докажу. Бог есть Абсолют, категория Абсолюта. Можно с точки зрения любой философии или даже математики достичь Абсолюта, например, Абсолютного Нуля, вообще бесконечности?
