Эта мысль также отвращала меня, как и прельщала. Вернуть часть Бьянки. Могла ли я сопротивляться этому?
Если существовал хоть малейший шанс на то, что Бьянка жива, могла ли я отказаться?
«Нет. Проехали. Помни о том, что реально». Я глубоко вдохнула:
— Если ты так в этом уверена, Сири, почему не рассказала Мисао?
— Рассказала. Но, — впервые с тех пор, как вошла сюда, Сири не смотрела на меня, — он мне не поверил.
Волна облегчения захлестнула меня. Не оттого, что она сказала, а оттого, что замялась и водила ладонью взад-вперёд по диванной подушке, лежавшей возле неё, я поняла, что её мысль отвергнута, отвергнута категорически и всё это — всего лишь отчаянная попытка воскресить идею.
— Значит, тут ничего не поделаешь, — сказала я.
— Нет, — резко произнесла Сири. — Нет. Если бы ты хотя бы посмотрела…
— Нет.
— Послушай, Тереза…
Я покачала головой. Я была непреклонна и сурова.
— Невозможно, — сказала я. — Им бы пришлось подделать узел памяти, в котором сохранились её последние слова. Они бы узнали обо мне и о наших взаимоотношениях. Это нереально.
— Госпиталь размером с планету, — повторила Сири. — С чертовской репутацией делать невозможное за пределами, в колониях. Я знаю, потому что видела. Мы даже не представляем, на что они способны.
— Если ты считаешь, что Бьянка до сих пор жива, почему настаиваешь, чтобы я приняла Джеримайю? Почему ты не хочешь, чтобы он дожидался её здесь, в безопасности?
— Потому что тогда у нас будут его воспоминания, воспоминания Бьянки, с которых мы и начнём свою работу. Ты сотрудничала с ней дольше остальных. Тебе лучше удастся интерпретировать сохранившиеся фрагменты…
Я не могла вынести этого. Боль была слишком сильной.
— Почему, ради всех девяти миллиардов имён Бога, ты делаешь это, Сири?
Сири облизнула губы.
— Потому что она отослала меня и я уехала. Я не спросила, не подумала об этом. Я просто надулась и уехала, а её схватили и, возможно, резали по кусочкам, а может, и хуже, и меня там не было, чтобы это остановить.
Я кивнула:
— Я знаю, что ты чувствуешь.
— Тогда, по крайней мере, ты примешь это во внимание?
На мгновение меня озарила острая, как лезвие ножа, надежда. Потребовалось собрать все свои силы, чтобы прогнать её.
— Нет, Сири. Я не могу в это поверить. Не могу.
— Почему же?
Я сглотнула. Было не то время, чтобы лгать.
— Потому что, если в это поверю, прибуду туда, готовая всё сокрушить и разорвать всех голыми руками. За все остальные составляющие этой миссии я и гроша ломаного не дам.
