Приказов и установлений? Когда это мы выполняли что-то по приказу Pax Solaris? Что ж, кто я? Всего лишь какой-то капитан службы безопасности. Мне не положено быть допущенным в узкий круг посвящённых в дипломатию.
— Мы достигли соглашений с достаточно большим числом систем о том, что создадим кордон для миров Солнечной системы. Как только всё будет готово, они не смогут отправлять к нам свои корабли, свои товары и своих изгоев. Им придётся позволить нам равноценный доступ в миры Солнечной системы.
Принимать наши корабли, наши товары и наших изгнанников.
Наших преступников и шпионов.
Это звучало вполне резонно и правильно в рамках того, на что был способен Кровавый род. Он не жаловал Солнечные миры. Они излучали некие внутренние импульсы, которые в большей степени, чем что-либо ещё, таили в себе угрозу падения и краха Эразмуса. Кровавый род не мог простить этого.
Но что-то точило меня, придя из самых глубин моего мозга, то, что было похоронено под всеми остальными заботами и тревогами. Старый рапорт, старое расследование, что-то связанное с праведниками. Я почти ухватился за нужную мысль, но внимание стража, сфокусированное на мне, никак не облегчало мыслительных процессов в моей голове, и она незаметно ускользнула.
Я обернулся к командиру Баркли. Вот и пришло время применить на практике первый урок, усвоенный в академии. Что бы твоё начальство ни говорило тебе о политике, игнорируй эту информацию. Не придавай значения. Только одно имеет значение.
— Какие приказания, командир?
Баркли подождал, не захочет ли Великий страж сказать что-нибудь. Тот промолчал, и мой командир произнёс:
— Ваша задача — поближе познакомиться с этой группой праведников. Присмотрите за ними, но не спугните. И убедитесь, что они не попадут в какие-нибудь… неприятности.
Конечно.
— А вы не могли бы проинформировать меня, какого рода эти… неприятности, командир?
— По мере необходимости, — ответил Великий страж.
Так оно и было. На меня взвалили ответственность за новых праведников. Если бы они совершили нечто удачное и успешное или что-то неприемлемое, за всё это в равной степени был бы ответственным один человек — я.
— Вам ясно, капитан?
В голосе командира скрывался какой-то подтекст. До прибытия новых праведников его внимание будет сосредоточено на моей персоне. Ему самому это всё тоже не нравилось. Он хотел бы остаться со своими клерками и их рапортами. Он хотел, чтобы рынки были открытыми, а его семья могла тихо и мирно существовать в своём уютном гнёздышке.
