— Я знаю. Эй, Каллаган, можешь так не беспокоиться — думаю, он уже не кусается.
Наемник никак не отреагировал на подкол. К вороху тряпья он приближался с той же осторожностью, с какой несколько раньше выходил к людям черный пес–призрак. То, что извлекла из ловушки малого народца Ларри, едва ли было человеком, потому что ни один человек не мог бы быть уложен столь компактно иным образом кроме как по частям, а то, что скрывалось под тряпьем, падало на землю единой массой, и по звуку эта единая масса больше походила на здоровенный кусок сырого мяса. Ошибки быть не могло: уж что‑что, а как должны падать люди — живые ли, трупы ли — Дьюин прекрасно знал.
Можно было бы, конечно, помедлить и предоставить возможность первым осмотреть находку кому‑нибудь из академиков, однако те пока что требовались Дьюину живыми и по возможности здоровыми, так что на сей раз он предпочел честно отработать жалование. Подцепив концом клинка край ветхого лоскута, наемник откинул его в сторону и, не сдержавшись, присвистнул.
— Да уж, укусить кого‑нибудь этому парню, действительно, будет непросто.
— Ого! — уважительно сказал подошедший Хельстайн. Монметон, которому хватило всего одного взгляда издалека, сдавленно булькнул, стремительно зеленея.
— Чего там? — поинтересовалась магичка, возясь с подпругой аргамака.
— Посмотри сама. Признаюсь, такого творческого подхода к избавлению от непрошенных гостей мне встречать еще не доводилось.
Заинтригованная Ларри, потрепав напоследок Рошана по холке, присоединилась к мужчинам. Дьюин отступил на шаг в сторону, пропуская магичку поближе к тому, что доселе скрывалось под тряпьем. Сам же он из соображений осторожности предпочитал рассматривать жертву магической ловушки с расстояния и был полностью согласен с Ренеке Хельстайном. Наемник много чего видал в своей жизни — даже цельные человеческие кожи, столь аккуратно снятые и выделанные, что хоть сейчас пускай на чучело — но ни разу еще ему не приходилось встречать человека, из которого вынули бы все кости без единого надреза на теле.
***
— Очаровательно, — с чувством произнесла Ларри, смерив профессиональным взглядом лежащие перед ней останки. Судя по короткой курчавой бородке, принадлежали они мужчине, но ничего более подробного ни о комплекции, ни о внешности его сказать не представлялось возможным. Лишенная поддержки скелета плоть расплылась и осела, сложившись в крупные складки, как небрежно сброшенный плащ. От нее исходило отчетливое зловоние начинающих загнивать внутренностей, однако внешних повреждений пока не наблюдалось. Похоже было, что труп пролежал в ловушке как раз те три дня, что разделяли их с предыдущим отрядом, и за это время никакая живность, обитающая в лесу, не рискнула выйти на тракт, чтобы поживиться падалью.
