Вжавшись в шероховатый ствол ивы и словно став частью дерева, наемник ждал, неподвижно и терпеливо, подобно тому, как в вескурийских барханах поджидали своих жертв его клыкастые тезки. И ожидание вскоре оправдалось. С юго–западного направления, из глубины болот, донеслись приближающиеся шорохи. Что‑то небольшое и юркое направлялось к лагерю. Дьюин, почти не мигая, всматривался в темноту, однако не видел пока никакого движения в том направлении, откуда доносился шум. Внезапно шорохи прекратились, и наемник кожей ощутил чей‑то взгляд. Дьюин сделал три плавных шага в сторону, и взгляд тотчас переместился за ним. Тот, кто находился во мраке за пределами охранного барьера, видел человека и следил за ним. Наемник аккуратно попятился, перемещаясь так, чтобы между ним и наблюдателем оказался ствол дерева, и, наконец, заметил черный комок, темнее самой ночи, шевельнувшийся среди кустов и снова замерший. Отлично! Дьюин обогнул дерево, не спуская глаз с неподвижной тени и держа ладонь на рукояти меча. Если удастся заставить непрошенного гостя выбраться на открытое место…
— Каллаган, ты куда поперся? — приглушенный шепот, раздавшийся за спиной, заставил его вздрогнуть. Тень мгновенно исчезла, словно никогда не существовала, а вместе с ней пропало и ощущение слежки. Дьюин раздраженно обернулся. Ларри, приподнявшись на локте, исподлобья изучала наемника.
— Проклятье, — сказала она, зевнув. — Если в следующий раз приспичит болтаться ночью — сделай одолжение, гуляй вокруг костра и не ломись на барьер. Знаешь, как сигнальной волной в уши шибает? Хотя откуда тебе знать.
— Там по лесу кто‑то шляется.
Сонливую вялость магички как рукой сняло.
— Кто? — спросила она, мгновенно вскакивая.
— А я почем знаю? Как раз поздороваться хотел, да ты спугнула.
Ларри подошла к наемнику, и на земле, реагируя на ее приближение, тускло засветились причудливые символы защитного круга.
— Никого не чую, — немного помолчав, сказала она. — А тебе часом не приснилось?
— Я на страже не сплю.
— Тогда дьявол его знает, что это было. Если не вернется и барьер не потревожит, значит, утром будем разбираться.
Магичка поплелась обратно под облюбованное дерево, немного повозилась и, свернувшись калачиком, снова уснула. Вплоть до окончания Дьюинова дежурства таинственный наблюдатель так больше и не появился. Около двух часов ночи наемник растолкал Хельстайна, предупредил его о происшествии и с чистой совестью лег спать. Тишина продолжалась вплоть до начала пятого часа утра, когда и клюющего носом у догорающего костра Гарта, только–только заступившего на смену, и всех остальных разбудил порыв ледяного ветра, вновь пронесшийся по тракту, только теперь в обратную сторону.
