Слепые жили в своей сторожке, как в монастыре или в пустыне. Редко доходили до них житейские новости и слухи, а все же-таки доходили порой.
– Что это они все ссорятся и злятся друг на дружку? – говорил Вася. – Неужто им тесно жить стало?
– Всякий о себе думает, дитятко! – возражал старик. – Каждому охота лучше… Вот и перебивают друг у дружки все, что попадется…
А разве иначе никак нельзя? – спрашивает юноша. Так уж, говорят, свет устроен…
Худо, ежели правду так… – бормотал про себя Вася. Осенью в Боровом бывала ярмарка. Она длилась три дня и называлась Покровскою, потому что продолжалась с 1 до 4 октября. В это время в Боровое приезжали купцы из города, крестьяне приводили на продажу скот – лошадей, коров, наезжали цыгане, торговцы с красным товаром и со всякими сластями. Деревенская площадь захлебывалась народом, даже по погосту бродили толпы. В эти дни шум и крики с утра до ночи раздавались в Боровом. Иногда завязывались ссоры, и ссоры доходили до рукопашных схваток.
– Господи! – в волнении восклицал тогда Вася. – И из-за чего они дерутся? Что им надо?
– Да разве без драки можно! – возражал старик.
– Разве же нельзя погулять смирнехонько?
– Что же за праздник без драки…
Вася недоумевал… Болезненное выражение появлялось тогда на его сжатых губах. Когда до него доносились крики пьяных и неистовые ругательства, он вдруг бледнел и начинал тяжело дышать...
– Ох, дураки, дураки! – с сердцем бормотал старик.
– Батя! Жаль мне их… вот как жаль! Сказать не могу… – тихим, дрожащим голосом шептал юноша. – Что это они делают? Зачем они этак?
Он тяжело вздыхал и низко клонил голову.
Ярмарка, праздники, гулянья всегда сильно расстраивали его. В ту пору он плохо спал ночи, часто просыпался и будил старика…
– Батя! А, батя! – испуганно взывал он. – Ты ничего не слыхал? Как будто кого-то бьют, кто-то стонет… или это мне так почудилось!
Иногда ему грезились эти крики во сне, а иногда слышались наяву… В ту пору и ветер, завывающий по погосту и глухо гудевший колоколами, и лай собак, и шум деревьев заставляли Васю вздрагивать и напряженно прислушиваться к тому, что происходит за стенами их безмолвной, тихой сторожки.
