– Новое заведение открываю…
– Ну, что ж! Доброе дело, доброе дело… – проговорил Большухин.
– Еще бутылочку! – крикнул Зуев, полуоборачиваясь к прилавку.
Опять пробка – хлоп, и опять наши вороны, со стаканами шипучего вина в руках, очутились лицом к лицу… Но Григорий Васильевич, худощавый, смуглый, с черными волосами, с темными проницательными глазами и с тонким, вострым носом – гораздо более походил на хищника, нежели наш тучный, мягкий и рыхлый Ермил Иванович.
– Ну, сказывай: с чем же проздравлять? – спросил Большухин.
– А я, видишь, Ермил Иванович, под станцией клочок землицы купил… – пояснил Зуев с расстановкой. – Может быть, слышал?
Большухин молча кивнул ему головой.
– Вот и хочу я, друг, нынешней весной выстроить тут паровую мельницу… – с невозмутимым спокойствием проговорил Зуев.
Большухин пошатнулся, точно его кто-нибудь по башке хватил.
Зуев перехитрил, разорил его… Все хитрости обрушились на его же голову. Что он теперь будет делать с водяной мельницей, когда под боком у него заведут мельницу паровую?.. А хутор уж продан, мельница заарендована, условие написано и неустойка большая. Он не выговорил в условии, чтобы станичники не допускали устройства другой мельницы. Станичники продали его… «Нашла коса на камень». Все это с быстротой молнии мелькнуло в голове Большухина и поразило его страшно. В порыве ярости и отчаяния он хотел было крикнуть «караул!», хотел размозжить голову сопернику, с злой успешной смотревшему теперь на него своими темными разбойничьими глазами.
Большухин тяжело дышал… Его широко раскрытые глаза безмысленно блуждали по сторонам, лицо побагровело… Стакан с шампанским выскользнул из его дрожащей руки, и Ермил Иванович тяжело грохнулся на пол…
Его хватил «кондрашка»…
На первый раз с ним отводились кое-как. Но уж прежнего Ермила Ивановича Большухина не стало. Язык его заплетался, правой рукой он почти не владел, ходил, как расслабленный.
Вот и неверна оказалась поговорка, что будто «ворон ворону глаз не выклюет». Однако ж выклевал…
(Впервые – Наблюдатель, 1886, № 1.)
Павел Владимирович Засодимский
(1843–1912)
Родился в небогатой дворянской семье в городе Великий Устюг Вологодской губернии. Детские годы прошли в глухом уездном городке Никольске в общении с простым народом и политическими ссыльными. По окончании Вологодской гимназии поступил на юридический факультет Петербургского университета, но через полтора года прекратил учебу из-за тяжелого материального положения семьи. С 1865 г. живет скитальческой жизнью: ночлежные дома, грязные петербургские углы, мелкая поденная работа, случайные уроки. Покинув Петербург, странствует по Воронежской, Новгородской, Петербургской, Тверской, Вологодской и Пензенской губерниям, живет в курных избах и вместе с бедняками работает на кулаков.
