– Нет, – ответил он. – Моя мать.
Ответ ошеломил Мэгги. От него повеяло домашним уютом, что совершенно не вязалось с таким человеком, как Джей Делани: дикарем, хищником.
Под ее бдительным взором он налил молоко в стаканы и в каждый щедро плеснул виски; потом подошел к столу и протянул ей стакан.
– Пейте.
– Я не люблю виски.
– Неважно. Пейте, или я раскрою вам рот и волью насильно.
Мэгги отпила чуть-чуть и сделала вид, будто ее передернуло от отвращения. Джей уселся напротив и насмешливо наблюдал за ней.
– А у вас хорошо получается, – оценивающе произнес он. – Вы не из нашей братии?
– Нет, я работаю в редакции.
– Позвольте, я угадаю. – Он изобразил глубокое раздумье, потом прищелкнул пальцами: – «Вираго букс».
Мэгги бросила на него уничтожающий взгляд.
– «Манро и Крэг». Мы довольно молодое издательство.
– Вы, полагаю, не Манро и не Крэг.
– Нет. Я Мэгги – Маргарет Карлайл. Редактор.
– И вы, мисс редактор, должны быть сейчас на Маврикии.
Мэгги закусила губу и отпила еще глоток молока. Вкус ей не нравился, но напиток, несомненно, оказывал благотворное действие: по телу разливалось живительное тепло, нервная дрожь унялась, озноба как не бывало.
– Итак, – продолжал Джей, – что же вы здесь делаете, Мэгги Карлайл?
– Это мой дом, – отрезала она. – Я не обязана давать вам объяснения.
Оба замолчали. Спустя некоторое время Джей сказал:
– Надеюсь, вы согласитесь со мной, что при обычных обстоятельствах мы не провели бы и нескольких минут в обществе друг друга.
Мэгги кивнула, не отрывая взгляда от своего стакана.
– Но обстоятельства далеко не обычны, поэтому, нравится нам это или нет, мы оказались здесь, под одной крышей, на неопределенное время и должны относиться друг к другу по-человечески. Я прав?
– Вовсе не обязательно, – возразила Мэгги. – Не будет же эта буря длиться вечно. Завтра вы сможете уехать.
– Как, пешком? – Джей воззрился на нее. – Милочка, вы даже не пытаетесь проявить и капли благоразумия.
Мэгги поставила стакан.
– Наверное, так вы расцениваете свое собственное поведение нынче ночью? – Внезапно голос изменил ей. – Как благоразумное?
– Я просто преподал вам урок, в котором вы, дорогуша, весьма нуждались, – спокойно ответил он. – Не отвергайте его, даже если вы еще не готовы понять его смысл. В следующий раз получше, подумаете, прежде чем обливать меня грязью моих воображаемых грехов.
– Для воображения остается не так много места, – холодно заметила она. – Ваши грехи достаточно подробно задокументированы.
