– Ну, старуха, рассказывай, что ли! – окрикнул густым басом суровый чернобородый старик, по-видимому недовольный перерывом дела.
Я взглянул на толпившуюся кучку у дверей. Все лица знакомые, всех их встречал я в Больших Прорехах. Впереди стояла Степаша, заложив руки под короткие полы синего казакина[8], узко обтягивавшего ее коренастые формы, с талией чуть не на спине. На голове у нее был тот же черный, с желтыми горошинами, платок. Рядом с ней, вытянувшись, как рекрут, с руками «по швам», высоко подняв голову и упорно, не мигая, смотря на судей, стоял Беляк в крашенинном зипуне[9]. Старуха – тетка Отепаши – сидела на краешке скамейки, постоянно порываясь встать. Сзади толпились прорехинцы мужского и женского пола.
На вопрос чернобородого судьи старуха, опять силясь приподняться, сердито заворчала:
– Чего тебе рассказывать, когда на всю волость шум и то идет? Вот вся деревня знает… Алистарх Петрович здесь – у него в глазах было. Спроси деревню-то, какое ей беспокойство было… Ни тебе день, ни тебе ночь спокою… Пошел чертить, пошел чертить – дальше да больше. Вот тебе радетель, вот тебе смиренник, вот тебе хозяйству помога!.. Ах, батюшки мои светы! За девкой-то с топором, с вилами гонялся, за косы таскал… Меня было в одночасье загубить хотел… «Я, – говорит, – тебя (так тебя) снизведу! Ты, – говорит (так тебя),– чего деньги-то прячешь? Али я вам задаром работать достался? Будет, – кричит, – и мне вздоху пора дать… Я вот теперь заставлю на себя поработать!» Батюшки мои светы!.. Всю-то зимушку, все-то летечко глаз не сомкнула… И не чаяли такого беспокойства! Али мы какие, али мы сякие?.. Жили в мире, тишине…
– Ты говори, чего ж вам нужно, чего хотите? – обрывал суровый судья.
– Чего хотите? Вот и смотри, чего хотим, – сердито отвечала со своей стороны старуха, – на то ты и судья… Суди!.. Вот деревня-то, спрашивай…
– Что уж тут говорить – беспокойство полное! – загалдела в один голос толпа мужиков и баб. – Мужичонка совсем негодный!.. Бесперечь по кабакам!.. Беспокойство было – не приведи господи!.. Мы свидетельствуем… Дело видимое… – И т. д.
– Ну, чего ж ты хочешь, чего ищешь? Надо нам знать-то али нет?! – закричал судья на Степашу.
– Пропишите ему на выселку… Чтобы беспокойства не было, – сказала Степаша, – я его в избу не пущу, он беспокоит…
– Ведь он тебе муж?
– К какому он мне ляду!.. Кабы он робил… А он не робит… Я лучше батрака буду наймать… С чего терпеть? Кабы он робил… Пропишите ему на выселку, чтобы беспокойства этого не было… Кабы он робил, а так я мужнею женой быть не согласна.
