Осенью 1919 года Розанов перебрался из Читы во Владивосток – предполагаемую столицу Дальневосточной республики. Однако на месте обнаружилось, что в отличие от японцев жители будущей столицы лишь отчасти разделяют идеи генерала. Большинство выступало за создание приамурского государства, но во главе его видели не диктатора Розанова, а Учредительное собрание. Но главное отличие состояло в том, что жители Владивостока склонялись к изгнанию японцев из Приморья.
Это охладило интерес командования Квантунской армии к созданию Дальневосточной республики. Отказался от своих планов и Розанов. К тому же по долинам и по взгорьям к Владивостоку приближались эскадроны приамурских партизан. 29 января 1920 года Розанов встретился с командующим японскими оккупационными войсками во Владивостоке генералом Сигемото Ои и в присутствии полковника Рокуро Идзомэ обсудил с ним план дальнейших действий. Сошлись на том, что ноги из Владивостока пора уносить. Решили, что на следующий день розановская армия будет погружена на два военных транспорта и вывезена из города. При этом Розанов предложил «спасти» еще и остатки российского золотого запаса, хранившегося во владивостокском отделении Государственного банка. Реализация этой благородной цели не терпела отлагательств даже до утра.
Той же ночью к одному из пирсов владивостокского порта, расположенного напротив здания Госбанка, пришвартовался японский крейсер «Хидзен». Вооруженный десант быстро оцепил территорию между банком и причалом, и в здание направилась штурмовая группа под командованием Сергея Розанова, переодетого в форму японского офицера, и Рокуро Идзомэ, воздержавшегося от маскарада. Не встретив сопротивления со стороны охраны, не петляя по закоулкам банка и его подвалам, штурмовики кратчайшим путем вышли к помещению, где хранились ящики с золотыми слитками, сумки с золотыми монетами и мешки с ценными бумагами. Короче, не более чем через два часа после начала операции крейсер «Хидзен», груженный остатками российского золота, отдал швартовы и взял курс на Гонконг. 19 февраля Розанов в компании клерков гонконгско-шанхайского отделения Иокогамского валютного банка подсчитывал трофеи. Совместными усилиями они подвели черту: примерно 42,7 тонны золота, которые были внесены на личный счет генерала. В тот же день Временное правительство Приморья заявило генералу Ои и японскому кабинету министров официальный протест, требуя возвращения золота и выдачи Розанова, против которого уже было возбуждено уголовное дело о краже в особо крупных размерах. Из Японии на эту ноту не ответили, хотя о дальнейшей судьбе Розанова призадумались.
