Я изучил висящее на стене меню. Спать накануне я ложился голодным, позавтракал скудно, и теперь в кишках у меня крутило и урчало. В местном же меню блюда — все как на подбор — предлагались питательные, жирные. И когда подошел официант с карандашиком и нагнулся, готовый записать заказ, я спросил:
— Нет ли чего полегче?
— Вы не голодны, сэр? — спросил официант.
— Есть хочу, аж ноги подгибаются, но хотелось бы чего-то не столь нажористого, как пиво, говядина или картофель с маслом.
Официант постучал карандашиком по блокноту.
— То есть вы хотите есть, но не желаете наесться?
— Хочу заморить червячка.
— В чем же разница?
— Мне надо поесть, но только не тяжелую пищу. Понятно?
— Как по мне, — ответил официант, — смысл питания в том, чтобы наесться.
— Хотите сказать, у вас больше ничего нет? Только то, что в меню?
Извинившись, официант ушел и вскоре вернулся с поварихой, явно недовольной. Еще бы, у нее дел невпроворот, а тут я притащился и отвлекаю барскими запросами.
— В чем беда, сэр? — поинтересовалась она, вытирая руки о рукава.
— Я не говорил, что у меня беда. Хочется легкого ужина, не из тех блюд, что находятся в вашем меню.
Глянув на официанта, повариха вновь посмотрела на меня.
— Вы не голодны?
— Если так, можем подать полпорции, — добавил официант.
— Сколько вам повторять? Я голоден. Умираю, как хочу есть. Просто поужинать мне надо легким блюдом. Чего здесь неясного?
— Когда я ем, — произнесла повариха, — то мне обязательно нужно наесться.
— А иначе зачем вообще есть?! — воскликнул официант.
— Наевшись, вы поглаживаете брюхо и приговариваете: «Обожра-атушки».
— Все так поступают.
— Так, — сказал я. — Принесите полпорции говядины, без картофеля, под вино. Овощи есть? Или зелень какая?
Я думал, повариха рассмеется мне в лицо, однако она сказала:
— В кладовой, кажись, была морковь.
— Значит, мне пучок морковки с говядиной. Морковь очистить и сварить. За беспокойство можете взять цену полного блюда. Вас это устраивает?
— Как пожелаете, сэр, — ответила повариха.
— Я пока принесу вино, — сказал официант.
Наконец принесли тарелку, на которой исходила паром кучка вялой морковки. Повариха оскоблила ее, оставив, впрочем, ботву. Вот же вредина! Я умял с полдюжины морковок, но еда словно растаяла, так и не попав в желудок. Мне вдруг отчаянно захотелось поскорее добраться до мяса. Оно покоилось на самом донышке, и все — до последнего кусочка — очень уж быстро закончилось. Я даже расстроился. Задув свечу, я вновь посмотрел на свои призрачные руки. Когда в пальцах начало покалывать, я вспомнил о цыганском проклятии. Когда оно начнет действовать и подействует ли вообще? Как именно погубит оно меня?
