Среда, 24 декабря 1924 года
Послал Оливии[89] принадлежащий Алеку экземпляр «Ираиса»[90]. Уж не влюбился ли я в эту женщину? Ходил с Теренсом в «Нибелунги», после чего посадил его на оксфордский поезд. Завтра Рождество.
Рождество 1924 года
Решил отрастить усы — обзавестись новыми туалетами я не смогу еще несколько лет, а ведь так хочется видеть в себе какие-то перемены. К тому же, если мне предстоит стать школьным учителем, усы помогут произвести на учеников должное впечатление. Сейчас я так непристойно молод, что вынужден перестать регулярно напиваться. На Рождество мне всегда немного грустно — отчасти потому, что немногие мои увлечения приходились, как ни странно, именно на рождественскую неделю; так было с Лунед, Ричардом, Аластером. Теперь же, когда Аластер находится от меня на расстоянии тысячи миль, когда у меня тяжело на сердце и нет никакой уверенности в завтрашнем дне, — всё не так, как было раньше. <…>
Среда, 31 декабря 1924 года
<…> Вчера утром звонила Оливия, пригласил ее позавтракать в баре «Восход солнца». Опоздала минут на двадцать пять. В ожидании пил джин с тоником. Наконец явилась: разодета в пух и прах, туалет совершенно несообразный. Бедные завсегдатаи бара выпучили глаза, перестали сквернословить, впопыхах осушили стаканы и убрались восвояси. Мы же съели по куску пирога с телятиной и ветчиной, выпили джина и запили его бенедиктином. <…> Из частных школ новостей по-прежнему никаких. Сбрил усы, которые начал было отращивать. <…>
Понедельник, 5 января 1925 года
Написал Оливии, что накануне вечером[91] был трезв (неправда) и искренен (полуправда). <…> Пришлось идти пить чай с мистером Бэнксом из школы «Арнолд-хаус» в Денбишире. Оказался высоким стариком с глупыми глазами. Остановился в отеле «Бернерз». Дает мне сто шестьдесят фунтов, за эти деньги мне надлежит целый год учить маленьких детей. Перспектива, что и говорить, незавидная, но в моем бедственном положении — лучше не бывает. Школа, насколько я понимаю, находится в такой глуши, что потратить деньги на что бы то ни было не представляется возможным. Вечером пришел выпить Ричард. У Чепмен-энд-Холла ангина.
Воскресенье, 11 января 1925 года
Купил уродливый джемпер с высоким горлом — выгляжу лет на десять, никак не старше.
В новом джемпере и в самом непроглядном тумане, какой мне приходилось видеть, отправился на завтрак к Гвен Оттер. Дом нашел с большим трудом — на углу Кингз-роуд и Ройял-авеню. Врезался головой в стену, на которой прочел написанное мелом: ТЫ ОМЫЛСЯ КРОВЬЮ АГНЦА? Ужас. <…>
