— Это ты сделала! — осуждающе произнес молодой человек.
Она хотела было все отрицать, но слова застряли в горле. И тогда она закричала…
Элис резко села. Сердце ее бешено колотилось, она вся покрылась испариной. В первое мгновение она никак не могла оправиться от потрясения, полагая, что снова оказалась на террасе в Уиндхэвене. Она посмотрела вниз, ожидая увидеть распростертого на каменных плитах американца, но взгляду ее предстала лишь собственная ночная сорочка и цветочный узор покрывала.
Дрожа всем телом, Элис сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Она в своей кровати, и сейчас ночь, потому что в спальне темно. Девушка стала дышать размеренно, но сердце ее продолжало стучать как сумасшедшее. Уильям Монтгомери мертв, и виновата в этом она одна!
Ее переполняло чувство вины.
Разве Алексей не повторял ей снова и снова, чтобы она держалась подальше от американца? А она игнорировала его предупреждения, просто чтобы досадить ему и тайно надеясь вызвать его ревность. Как бы то ни было, ей нравился Монтгомери! Она ведь сама хотела, чтобы он за ней ухаживал, так ведь? Его внимание льстило ей, но потом случился этот ужасный поцелуй…
Тут Элис ясно осознала последовавшую за этим цепочку событий. Мужчины уезжали из Уиндхэвена для того, чтобы похоронить тело Уильяма в море, скрыв, таким образом, факт его смерти. Мать отвезла ее домой, выведя из дома де Уореннов через черный ход на кухне, чтобы не привлекать еще большего внимания. Вирджиния даже не пыталась поговорить с дочерью, пока они ехали в карете, но лишь обнимала ее рукой за плечи в тщетной попытке успокоить. Элис больше не плакала, но была сильно потрясена и безучастно смотрела из окна экипажа. Сердце ее словно покрылось коркой льда, заморозившего все чувства и ощущения.
Уильям Монтгомери мертв — по ее вине.
Как такое могло произойти?
Элис не хотелось ложиться спать, потому что она боялась остаться наедине со своими страхами и чувством вины. Они расположились с Вирджинией у камина и принялись в молчании потягивать горячий шоколад. Однако холод, сковавший тело девушки, не прошел, он словно проник в кости, и она уже не думала, что сумеет когда-либо от него избавиться. Вирджиния не предпринимала попыток заговорить с Элис, за что та была ей очень благодарна. В сознании девушки в зловещем водовороте кружились события минувшего вечера. В половине третьего ночи она отослала мать спать. У самой же Элис заснуть не получилось. Натянув одеяло до подбородка, она лежала с открытыми глазами, таращась в потолок и представляя дерущихся Алексея и Монтгомери. Вот американец падает и разбивает себе череп о каменные ступени. Девушка жаждала лишь одного — чтобы ночь поскорее закончилась.
