Наиболее распространен третий тип шизофрении, и именно этим больным труднее всего помочь, потому что они не принимают помощи. Говоришь ему одно – у него тут же готово возражение. Советуешь иное, а он выдвигает контр довод. Так он реагирует из чувства самозащиты. Он привык к тому, что его с самого рождения гнут и ломают, но теперь он намерен положить этому конец. В таком душевном состоянии человеку нельзя давать возможности свободного выбора, так как он не умеет выбирать. Он будет хвататься за все, что подвернется под руку.
Придерживаясь одного принципа и веря в собственные силы, можно разумно устранить любую преграду и помочь больному поверить в себя. Такие больные – превосходные наставники. Если семья преуспела в том, что домочадец-шизофреник выздоровел, значит, и все остальные члены этой семьи – люди уравновешенные. Они умеют общаться с собой и с другими, благодаря чему дух больного уже не стремится бежать из дома.
Почему я веду речь о шизофрении, если дальше глава посвящена половой жизни? Потому что голова связана с половой функцией в большей степени, чем мы думаем. Если человеку на протяжении тысячелетий вбивали в голову, что он грешен из-за того, что живет половой жизнью, то он желает одного – стать хорошим и творить добро. Но стать таким нельзя, если предварительно в человеке не накопилось хорошее от ближних. Накопление всего этого хорошего перерастает в сумасшествие, переходным этапом которого является шизофрения. У больных шизофренией всегда проблемы полового свойства.
Половые отношения человека изучаются сексологией, наукой, которая рассматривает проблемы, связанные с продолжением рода, – биологические, физиологические, психологические, медицинские, социальные, юридические, педагогические и философские. Задачей сексологии является выявление оптимальных индивидуальных форм проявления полового инстинкта главным образом для обеспечения гармоничной супружеской жизни («Эстонская энциклопедия», Таллин, 1995).
В обыденной практике сексология как учение о половой жизни сводится к обучению технике секса. И особенно открыто именно в тех странах, где произошла сексуальная революция. Я была молодым врачом, когда сексологи завоевали право своей науки на существование. Я дивилась их смелости и энергичности. Победное шествие сексологии вселяло надежду, что наконец-то люди смогут обрести счастье. Но вот беда – если раньше дело обстояло плохо с сексом, то теперь стало плохо с любовью. Почему?
