— Как мой Тимошка там? — воскликнул раскрасневшийся купец Савелий.
Схватив Белова за плечи, он любовно уставился на него захмелевшими глазами.
— Добрый сын у вас… Савватий Игнатьевич! Добрый! — сажая купца на лавку, приговаривал Белов. — Советник мой по делам торговым.
— То-то! — довольно прогудел Кузьмин, вытирая обильно струящийся по шее пот, и, выглядев среднего сына, Михаила, погрозил ему пальцем:
— Смотри, чтобы у Тимофея науки набирался!
Тот поспешил согласиться с отцом и приказал жене уводить детей в спальню.
— Павел! — Брайан обнялся, наконец, с Граулем. — Картошку привез?!
— А то! — несколько нервно рассмеялся тот. — Сколько трудов ушло, чтобы не померзла! Укутывали, согревали, но довезли! В мае посадишь. Друг, тут такое дело…
— Супер! Чего у нас нового, рассказывай давай! — перебил его восторженный наместник островов. — Вижу, что-то тебя гнетет. — Налив себе вина и разбавив его на треть водой, Брайан присел рядом. — А я тут как в волчьем углу сижу.
Хорошо, что Белов заранее присел. Иначе такие новости его бы точно заставили сесть там, где он стоял.
— В Москве боярская буча, Брайан. — Павел начал говорить, постепенно повышая тон. — Алексей Михайлович занемог, уже и кровь ему, идиоты эдакие, пускали! Докторов каких-то понатаскали со всей Москвы! Говорят, отравили его!
— Как есть отравили! — возопил Кузьмин. — Неча дохтуров-латынцев подпускать к телу царскому!
— Морозов Борис Иванович, дядька Алексея Михайловича, начал ворогов своих с Москвы удалять, а иных, бают, и вовсе прибили! — добавил воевода Бельский. — Под себя все прибирает, покуда Алексей не преставился. Он ему токмо живой и нужон.
— Стало быть, не его вина в болезни царевича? — спросил Белов, задумчиво потирая лоб.
— Стало быть, не его, — глухо повторил Никита Самойлович. — Верно, иноземцы его отравили. Опричь них никому не надобно злодейство оное. Ляхи…
— А то и свеи! — встрял Кузьмин. — Юный государь, как и отец его, блаженной памяти, непременно желал с ними посчитаться.
— Свеи на то не способны, — покачал головой Бельский. — Ляхи, как есть говорю!
— Может, он жив будет? Чего хороните его заранее? — Брайан обвел друзей глазами.
— Дай-то бог! — несколько голосов вздохнуло в унисон.
Грауль встал и, отозвав Белова в сторонку, наклонился к уху товарища.
— Если помрет Алексей, наша история пойдет, — проговорил он. — Вон, Бельский сидит, а кто скажет сейчас, что он будущий член царствующего дома?
— А может, и не ваша, а какая-нибудь третья развилка будет? — устало ответил Брайан и выругался, отведя душу. — Накрутило так, что никоим образом не разберешься.
