«Не то что у нас, и мушкетов мало, а пороху вообще — кот наплакал», — сокрушался воевода.
Ради такого мушкета можно было и обиду, нанесённую ему князем, стерпеть. А то и на стул жёсткий усадил, да ещё и вместо обеда обильного, как на Руси полагается, при переговорах какие-то ягодки с орешками выставил — где это видано? Даже голопузые остяки и то лучшее на стол гостям подают. А тут — обида и есть!
Соколов сразу же заметил загоревшиеся жадным блеском глаза енисейца. «И этот, как Бекетов, на ружьё запал», — отметил Вячеслав.
— Теперича ясно мне, отчего у вас нет ни копий, ни сабель. Ни к чему они вашим воинам, — размышлял енисеец.
— Делаем мы и сабли, и копия, ножи неплохие. Но почти всё меняем у тунгусов на шкурки и мясо, на скотинку и птицу. А воинам копия без надобности, верно сказано — штык на мушкете есть, его и хватает. Но нож добрый у каждого воина имеется.
Беклемишев несколько минут сидел молча, обдумывая, видимо, положение своё неловкое. Наконец он поднял глаза на Соколова:
— Так откуда вы, князь? То, что не с Руси и не с Литвы, то мне ведомо. Нет у нас ни говора вашего зело странного, ни одёжи вашей не видал доселе. Люди ваши, князь, мастерства немалого, живёте богато без меры, ежели, бают, каждый распоследний крестьянишка печь имеет в избе да полы крытые и тёплые. Опять же помогаете ляхам даже, даёте им припасов снедных, инструмент и никаких податей с них требовать не желаете, окромя трудов ихних, для собственного пропитания нужных. Зело странно это, князь. Нешто вы, как и мы, холопы государевы, за пушниной и металлами в Сибирскую землицу идёте? Прибавления к державе своей с землицы этой емлите?
— Верно говоришь, воевода Василий Михайлович, — отвечал ему Соколов.
— Так что же?
— Немочно мне говорить о том, воевода. Нет промеж нас дружбы, зол ты на меня. Не так ли?
— Есть маленько, князь. Что до дружбы моей — то дело наживное. Но, ведомо мне, ты с убивцем прежнего воеводы, светлого князя Шаховского, Петрушкой Бекетовым, дружбу немалую водишь?
— Откуда сведения такие точные? Из ваших пленённых казачков токмо четверо и сбежали, да двух мы поймали, одного на реке, а второго в тайге. Нешто те двое добрались?
— Добрались, князь, — кивнул Беклемишев. — Про Ангарский городок они рассказали мне немало.
— Ну что же, шила в мешке не утаишь, воевода. Кстати, сразу скажу: коли кто из моих людей пропадёт, то искать их приду я к тебе, в Енисейск. С пушками на лодиях. Ясно сие? Про Бекетова скажу одно: муж сей из достойнейших, не чета воеводе, что хотел его под крамолу подвесть. А сейчас Пётр Иванович к походу новому готовится. Надёжа на него первостатейная. — Воевода пожевал усы, не нашедши что ответить. — Ну да ладно, не грузись, воевода! — Беклемишев удивлённо поднял брови. Соколов понял, что брякнул вовсе не современное: — Я говорю, не держи камня на сердце. Посмотри-ка теперь на бойцов наших!
