Еще около часу выступали офицеры, говоря пространные речи и поздравления.
Когда, наконец, их отпустили, наступило время обеда, и тут девушек тоже ждал сюрприз — праздничный стол. Ничего такого сверхъестественного, но шашлыки, разного рода закуски и пирожные к чаю оказались выше всяких похвал.
Дара уплетала угощение, которое внезапно застряло в горле — не верилось, что завтра все они расстанутся, разлетятся по миру и, возможно, никогда больше не встретятся.
Поэтому, когда Маринка вошла вечером в казарму, держа руки за спиной, с самым таинственным видом на красивой мордашке, и сбивчиво объяснила, что у нее появился парень, и он как раз дежурит сегодня на КПП, а потом показала трехлитровую бутыль прозрачной жидкости, Дара вместе со всеми издала радостный клич.
И хотя они сразу опомнились и заткнулись, куратор прибежал в рекордные сроки. Даже дневальная не успела подать сигнал, и Вано застал их во всей красе — сидящими на койках, это днем-то! Сашка и Тоська как раз достали из тубочек несколько помидоров и коробку конфет, а Маринка так и не выпустила из рук «емкость».
Расслабились…
Минуты две он обводил всех непроницаемым взглядом, особо уделив внимание побледневшей Маринке и ее ноше, потом молча развернулся и вышел.
У добытчицы даже слезы на глазах выступили:
— Я ж не знала, — пролепетала она, прижимая к себе бутыль наподобие грудного ребенка.
— Так не пойдет, девочки, — решительно поднялась Ирка, — последний день все-таки! Я пошла за Вано!
— А за ним не надо идти, — раздался голос куратора, надо сказать — веселый и очень ласковый. — Он сам пришел… Что? Купились? А ну давайте стаканчики ищите, не из горла же хлебать.
Под мышкой у него были зажаты две палки копченой колбасы, а в руках — две буханки хлеба и трехлитровая банка соленых огурцов.
Дружный крик «Ура», сделал его еще более благодушным. В пять минут девчонки все организовали. Из коридора притащили два столика, койки раздвинули, столы застелили одноразовой простынкой из санчасти, Колбасу и хлеб нарезали, пластиковые стаканчики наполнили.
Совсем уже собрались пить, когда заглянул прапорщик Денисов, не с пустыми руками — добавилось и горячительного, и закусок — в виде нарезанной толстыми ломтями буженины.
Одним словом, когда Маринка взяла в руки гитару и полились задушевные мелодии, стало совсем хорошо.
Дара слушала песни, и в горле стоял комок. Пила она мало, не хотелось предстать перед Примой в дурацком виде. Но еде должное внимание уделила. А потом — глянув на часы и обнаружив, что спать осталось всего три часа, просто улеглась на свою койку, с головой завернувшись в одеяло, да и заснула сразу, несмотря на окружающий гвалт.
