Я шел по залитой солнцем широкой тропинке, перешептывающиеся по бокам дорожки деревья мало спасали от палящего солнца. Пиджак давно перекинут через руку, воротник расстегнут, галстук болтается дохлой змеей и в хороших кожаных туфлях при каждом шаге раздается подозрительное хлюпанье. Преодолев километровое расстояние (ровно половину дороги от стоянки флаеров до главного административного корпуса), я плюнул на всякие приличия и свой внешний деловой вид, сошел с дорожки и пошел под деревьями. Полегчало.
Окружающий мир меня удивил. Я настолько за семь лет привык к замкнутым пространствам, неизменной температуре и безвкусному воздуху, что сейчас шел и не мог понять, как в таком райском месте могут работать ученые. В моем представлении, ученый — заросший низкорослый сгорбленный старикашка, бледный-бледный, заморенный, но с горящим огнем взором и с уверенно-надменно всклокоченной бородкой. Эдакий трудолюбивый робот-уборщик, что крутиться под ногами и подбирает падающие крошки с обеденного стола.
Кстати — я-то тоже бледный-бледный, как бы не обгореть. Одно воспоминание о жирно-белой субстанции, которую нужно будет ровным слоем намазать на все обгоревшие участки кожи, меня бросило в дрожь.
Административное здание оказалось двухэтажным небольшим домиком, с синей крышей, зелеными занавесками и ярко-красного цвета. На фоне зеленых деревьев и травы, под яркими лучами солнца, это смотрелось просто нереально. У входа в плетеном кресле, под большим козырьком, развалился парень лет двадцати и, судя по мерно вздымающейся груди и закрытым глазам, спокойно посапывал на боевом посту. Захотелось немного его побеспокоить пинком по креслу, еле сдержал свой воспитательный порыв и зашел в домик.
Довольной уютно. Неброские тона, деревянная мебель, какие-то большие панели на стенах с множеством небольших белых печатных листков на них. Цивилизация, вместо экранов непонятно что. Правда современные экраны смотрелись бы тут точно так же, как и деревянная мебель на борту моего кипера.
Прямо напротив входа лестница, деревянная, поскрипывающая под ногами. Поднимаюсь на второй этаж, вижу за огромным деревянным столом миловидную светловолосую девушку, которая, судя по быстро мелькающим пальчикам по сенсорной клавиатуре, явно в рабочее время сидит на каком-то модном форуме или чате. Наконец, она отводит глазки от монитора, и вопросительно смотрит на меня:
— Джеймс Видуорт IV Келлас?
Я долго пытал своего дядю, но так и не смог выяснить, ради какой насмешки мне дали такое имя. По элементарной логике, мой отец должен был быть Видуорт III Келлас, а дядя Видуорт II Келлас. Забавным было то, что я был первый в роду Видуорт Келлас, да еще и IV!
