Как всегда, она искоса, через плечо глянула в небо. Как всегда надеясь увидеть в нем лик разгневанного или ублаженного Бога. Но не было Бога в небесах. В небесах вращались огненные колеса внутри колес. Как всегда. Там шла война, зажигая и взрывая ненавистью сердца звезд. Амазонка чувствовала это всегда, с тех пор, как ощутила себя живой. Особенно остро - после убийства.
Она глубоко вздохнула и вытянулась на спине рядом с трупом, глядя в небо. Там в вихре сражения сталкивались Силы и Власти, непостижимые человеческим разумом. И некоторым непостижимым образом они касались сердца распростертого в пыли человеческого существа. Оно было причастно. И вдруг небо вспыхнуло. Не было больше тьмы, тьма стала светом, в небесах разлился океан огня и пульсирующие, разноцветные пламена пронзали его из бесконечности в бесконечность. Сердце, распростертое в пыли, отозвалось виолончельным стоном и поползло вверх по золотой струне оргазма, потянув за собой грудную клетку. Тело Амазонки выгнулось дугой. Она в ужасе закрыла глаза и рухнула во тьму, под звон лопнувшей струны. Ударившись о землю, она успела ощутить, что промежность ее оросилась горячей влагой, и провалилась еще глубже, в багровый, пульсирующий лабиринт.
Глаза открыло Другое Существо. Удар выбил из сущности личность. И личность, выбитая ударом, метнулась прочь и присела, дрожа, за мелкой дюной, зажав в руке авоську со своим жалким скарбом - мусором воспоминаний, слов и мыслей.
Луна наблюдала рождение Другого. О, Луна, повитуха колдовства, видела это много раз, именно здесь, на плоском берегу этого древнего моря, родине амазонок. Как много странных предметов, осколков странных культов, погребено было в этих мертвых песках и соленых глинах, на поверхности которых нынешние жалкие люди влачили свое усталое существование!
Луна коснулась Существа своей серебряной рукой. И Новая Амазонка вскочила на ноги, рывком содрав с себя мокрую тряпку трусов - так повелела Луна. Она стояла в алмазной броне наготы, попирая ногами кровавую землю, смеясь. И все, что пищало, шуршало, стрекотало и бродило в ночи - стихло. Хозяйка вернулась.
У начала Миллениума, раз в тысячу лет, Сила соединила Жрицу, Жертву и Жертвенник в избранном месте.
Чтобы не остановилась Машина Войны.
Лучи заходящего солнца ласкали листву лип.
“Червонное золото и малахит” - подумал он.
Солнечный диск еще владел половиной неба, но на другой половине, синей, уже восходила прозрачная луна. В горячий еще дневной воздух вплетались вечерние струи, покачивая асфальт под ногами ажурными тенями листьев. Скрываясь в лабиринте улиц, подкрадывалась ночь. И крылья сумерек на крышах затевали кошачьи игры с лучами умирающего солнца, раскрывая призрачную трещину между мирами.
