Майкл замер, как и она, и теперь его статная фигура возвышалась над снующими прохожими. Он так красиво и легко двигался, держался. И высокий рост ничуть не мешал этому в отличие от ее мужа, бывшего на несколько дюймов ниже.
Рука Эстер упала вдоль тела, и, прежде чем успела хорошенько подумать, она оказалась снаружи и теперь стояла и ждала, когда Майкл подойдет к ней.
— Добрый день, лорд Тарли, — приветствовала она его, когда он оказался рядом с ней.
Эстер удивилась тому, что ее голос звучал твердо и уверенно в то время, как внутри у нее все бурлило и трепетало.
Он приподнял шляпу, под которой скрывались густые волосы шоколадного оттенка, и приветствовал ее поклоном:
— Леди Регмонт, как мне повезло, что нынче утром наши дороги пересеклись.
— Наши чувства совпадают.
Майкл бросил взгляд через ее плечо в окно лавки модистки:
— Проводите день в обществе друзей?
— Да.
Это значило, что она не могла говорить с ним о том, что его угнетало и тяжестью лежало на душе.
— Я должна вас увидеть как можно скорее, как только вы сможете выделить для меня время. Мне надо кое-что обсудить с вами.
Он напрягся:
— Что это? Что-нибудь важное?
— Я слышала, будто вы собираетесь помериться силами с Регмонтом в боксе?
Майкл поднял брови и ответил:
— Я не нанесу ему увечий. Во всяком случае, не слишком много.
— Я беспокоюсь не о Регмонте.
Майкл понятия не имел о том, что разбудил спящего зверя.
Его губы дрогнули, и он улыбнулся.
От этой улыбки у Эстер занялся дух, и она поняла, как редко видела его улыбку, если видела ее вообще.
— Я не могу решить, — сказал он, — должен ли чувствовать себя польщенным вашим беспокойством или оскорбленным отсутствием веры в мои атлетические возможности.
— Не могу вынести мысли о том, что вы можете пострадать.
— Ради вас я постараюсь защитить себя. Но должен честно признаться, что пострадает ваш муж.
Неужели он всегда позволял себе смотреть на нее так нежно, с такой теплотой в темных глазах?
— Регмонт вполне способен себя защитить.
Майкл нахмурился, прислушавшись к ее тону, и Эстер осознала, что сказала больше, чем собиралась и имела право говорить. Она попыталась отвлечь его:
— Я была очень рада вашему недавнему визиту. Хотелось бы, чтобы вы навещали меня почаще.
— И мне хотелось бы того же, Эстер. — Он говорил тихо, и его вкрадчивый тон намекал на интимность. — Я постараюсь прийти.
Они расстались. От Эстер потребовалось огромное напряжение, чтобы не обернуться и не посмотреть ему вслед, когда она возвращалась в лавку. Одно дело — улучить минутку, чтобы поговорить с зятем, и совсем другое — пялиться на его удаляющуюся спину.
