– О! Если бы я смогла сбросить годков двадцать, я с радостью бы показала тебе сейчас, для чего были созданы вы, мужчины! – Когда толпа встретила это замечание новым взрывом смеха, женщина добавила: – Да я и сейчас, наверное, сумею тебе все растолковать!
С этими словами она вышла вперед и принялась выплясывать безумный танец, придвигаясь все ближе к Тероро. Её белоснежные волосы развевались в ночи, а воспоминания о былых любовных подвигах заставляли её бедра двигаться все быстрее. Ещё немного, и она могла бы выставить Тероро на посмешище перед всеми собравшимися здесь, но как раз в этот момент один из самых влиятельных вождей Гавайки, толстяк Татай, охранявший храм Оро, возник из темноты и тихим голосом обратился к высокому гостю:
– Мы хотели бы пригласить тебя к себе на ужин, Тероро. – И с этими словами он увел молодого человека от костра, хотя ядовитая старуха все же успела выкрикнуть вслед двоим удалявшимся вождям:
– Ну, теперь мне все понятно! Ему нравятся мужчины!
Толстяк Татай весело рассмеялся и заметил:
– Её язык сможет заставить замолчать только смерть.
Он провел Тероро на окраину деревни, где располагалась принадлежавшая его роду земля, огражденная с трех сторон невысокими, всего в человеческий рост, каменными стенами. Четвертая сторона просторной территории выходила к океану. Оказавшись за оградой из скал, Тероро смог различить невдалеке восемь или девять хижин и сразу же определил назначение каждой: это главная спальня, это женская хижина, а те принадлежат любимым женам Татая. Вождь повел гостя на мужскую половину. Именно здесь, в лунном свете, под ласковый плеск океанских волн, полным ходом шла веселая пирушка.
Тероро не успел ещё облизать застывший свиной жир со своих пальцев, как к западу от владения Татая барабан начал призывный танцевальный ритм. Это был маленький барабан, в который надо бить деревянной палочкой, но его звуки тут же подхватили более крупные, и целых хор разнокалиберных барабанов принялся наперебой приглашать гостей к танцам. "Интересно, с какой стати Татай затеял ради меня такой праздник?" – размышлял Тероро, отрываясь от еды. Он направился к костру, где расположилась группа женщин, и стал, как бы между прочим, всматриваться в фигуры сидевших, понемногу начинавшие вырисовываться в ночной темноте. Это были жены вождей Гавайки. Теперь голосами, не такими хриплыми, какие Тероро недавно удалось услышать на деревенской площади, они затянули старинную местную песню о любви, которая вызывала в сердце грусть и печаль:
