— Мама, — сказала я. Слёз больше не было. Они высохли.
— Пошли чай пить, я такой час вкусный заварила, с мятой, как ты любишь. Пошли, вставай, чудо моё.
Чай был вкусный, но сердце было не на месте. И я знала причину этого, скоро должен прийти папа, который испортит и так никудышное настроение. Хлопок двери. Вот и настал судный час. Точнее, минута.
— Привет, — поприветствовал папа маму, чмокнув её в щёчку. Стоп, я здесь чего-то не понимаю? У папы нормальное настроение.
— Привет, — немного насторожено произнесла я. Но папа сделал вид, как будто меня нет. Да нет, он не сделал вид, он, правда, меня не заметил! Мама пожала плечами и ничего не сказав, стала накрывать мужу на стол. Я сидела молча и просто наблюдала, как папа улыбается маме, выглядит обычно, как всегда. Но я чувствовала, что это странное и необъяснимое затишье перед бурей, перед очень страшной бурей! Я аккуратно встала из-за стола и поблагодарив за обед направилась к себе в комнату, ожидая, что папа меня окликнет, как всегда бывало в подобных ситуациях. Но, странно, папа не сказал ни слово, как будто меня не было!
Я вбежала в свою комнату, закрыла дверь и оперлась на неё, после чего медленно скатилась вниз.
— Папочка, зачем ты так? Ненавижу, когда ты сердишься, а именно это ты сейчас и делаешь! — шептала я, пытаясь заплакать, но получались лишь тихие всхлипывания.
Я сделала уроки, чисто инстинктивно, сама не понимая зачем, наверное, для того, что бы расслабиться. Я знала, что завтра я в школу не пойду, даже не смотря на грозные взгляды и разговоры мамы, я для себя всё решила. Вечером ко мне зашла родительница, поцеловав меня в щёчку, она легла рядом со мной.
— Папа мне всё рассказал, — было её репликой. Потом минут двадцать мы лежали в темноте. За окном шумел ветер, который так надоедал мне сегодня в кабинете директора. Восстанавливая цепочку сегодняшних событий, сердце сжалось и во мне проснулся страх. Я жила в селе, школы было всего лишь три, но в каждой все друг друга знали, поэтому, я была уверена, смена школы здесь не поможет. Всё равно все всё узнают. На меня находил панический страх, я думала очень глобально, вплоть до того, не переехать ли мне одной куда-нибудь в пустыню, что бы никто меня не нашёл, не узнал о моём поступке.
— Варвара-краса, длинная коса, чего нос опустила? — вдруг вывел меня из раздумий неожиданно-ласковый голос мамы. На сердце потеплело.
— Мам…я люблю тебя, — прошептала я и прижалась к родительнице очень-очень сильно, как будто от этого зависит мою жизнь.
