— Я думаю, больше по этому вопросу говорить не следует, — заключил Дебрев. — Предлагаю следующее решение технического совета при главном инженере. Предложение о применении к строительству ТЭЦ временных строительных норм военного времени отвергается. ТЭЦ строится по постоянным нормам, с расчетом службы на долгие годы. В связи с предписанным нам сокращением срока ввода основных объектов в эксплуатацию строители совместно с проектным отделом составляют новый график строительных работ и представляют его мне на утверждение. Основная идея графика — пуск ТЭЦ первого февраля сорок третьего года. Сегодня — пятое сентября. Проектный отдел обязан выдать технический проект цементного завода к восьмому сентября, а рабочие чертежи закончить к двадцатому.
— Это невозможный срок! — запротестовал Караматин.
Дебрев жестко оборвал протесты:
— Объявите аврал и сидите по две, по три смены.
Сами садитесь за чертежные доски, у нас и так слишком много начальников и слишком мало инженеров. Вы в свое время писали книгу о проектно-изыскательских работах — вам и рейсшину в руки. Начальнику строительного управления товарищу Зеленскому приступить к строительству цементного цеха с получением первых чертежей, то есть восьмого, а к пятнадцатому развернуть строительство полным ходом и расставить рабочую силу так, чтобы не пострадали основные строительные объекты. Цементный цех должен быть пущен к первому октября. Предупреждаю: за исполнением графика я буду следить лично. Есть ли какие-нибудь возражения? Замечания?
Собрание молчало.
— Тогда перейдем ко второму вопросу — положению со строительством медеплавильного завода. По этому пункту я хотел бы заслушать мнение главного инженера медеплавильного завода. — Дебрев улыбнулся и повернулся к Седюку. — Мы слушаем вас, товарищ Седюк.
Седюк знал, что с ним произойдет какая-то неожиданность. Он был подготовлен к этому словами Зарубина, что его с нетерпением ожидают в Ленинске, тем, что неизвестные люди кланяются ему, как старому знакомому, что его хочет видеть — видимо, для деловых разговоров, а не для пустой болтовни — какая-то девушка, тем, наконец, что его ждали на этом совещании и знают по фамилии. Однако обращение Дебрева застало его врасплох. Седюк понимал, что вопрос задан, чтобы посмотреть, как он будет выпутываться. Встав, как и другие выступавшие, он спросил:
— Может быть, вы скажете мне, Валентин Павлович, когда я стал главным инженером медеплавильного завода? В Москве, когда я получал направление сюда, мне этого не говорили.
