Любил он и кинотеатры, где сидел в темноте с расстегнутыми штанами, положив на колени пальто, которое был готов отодвинуть в любую подходящую минуту.
Общественные туалеты его не устраивали. Правда, он делал попытки постоять там над писсуаром, держась за пенис, но присутствие других мужчин, занятых тем же самым, кто бы они ни были, мешало ему. К тому же раза два к нему подъезжали, и он отчаянно испугался.
На вокзалах тоже было неплохо, если ему случалось отыскать где-нибудь в пустынном местечке одинокую женщину. Ужасно приятно было стоять перед ней и наблюдать, как она каменеет от страха, а потом медленно расстегивать пальто — с этим вообще ничто не могло сравниться. Конечно, потом он быстро исчезал, но за все приходится платить. Да и сердце надо было успокоить.
А вот в электричке он больше ни за что не осмелится. Одно время все шло хорошо. Он переходил из вагона в вагон на остановках, пока не набредал на такой, где сидела одинокая женщина. Они всегда замирали на своем месте, а он спрыгивал на следующей остановке, прежде чем, опомнившись, они успевали поднять шум. Но одна дура испугалась и устроила грандиозную истерику. Несмотря на его мольбы, она дернула стоп-кран, и, хотя он упал на нее, когда поезд начал замедлять ход, ему не удалось ее успокоить. Она совсем сошла с ума от страха. Ее вопли до сих пор стоят у него в ушах. Господи, неудивительно, что их убивают.
Пришлось ему прыгать с поезда, и он ободрал себе все коленки в темноте. Хорошо еще, что не попал под встречный поезд. Ему повезло, но домой он добирался чертовски долго, потому что не посмел сесть в электричку. После этого он две недели не выходил из дому. Так она его напугала. Старая дура вконец извела его своим нытьем, еще хотела позвать врача, решила, что он заболел, но он сказал ей, что всего лишь упал, отлежится несколько дней, и все будет в порядке.
Когда же его выздоровление затянулось больше чем на неделю, она опять принялась изводить его своим ворчанием, и он с радостью вернулся к работе. Удивительно, где эта слабая женщина находила силы для безостановочного словоизвержения. А иногда ему приходило в голову: уж не подозревает ли она чего? В последнее время он ловил на себе какие-то непонятные взгляды. Да нет, откуда ей знать? Ведь он всегда был очень осторожен и сам замывал подкладку пальто после каждого приключения. Просто она стареет и дряхлеет. В этом все дело. Боится, что он оставит ее одну.
Тот случай заставил его быть еще более осторожным, чем раньше, и избегать таких мест, где он мог оказаться в ловушке. И он полюбил Эппинг-форест.
