«Один раз я присутствовал на бюро горкома, и мне было неловко слушать, как Борис Николаевич, отчитывая провинившегося руководителя за плохую работу, унижал при этом его человеческое достоинство. Ругал и прекрасно понимал, что униженный ответить на равных ему не может.
Эта манера сохранилась у президента по сей день. Я припомнил то бюро горкома на Совете безопасности в 1995 году. После террористического акта чеченцев в Буденновске Борис Николаевич снимал с должностей на этом совете министра внутренних дел В. Ф. Ерина, представителя президента в Чечне Н. Д. Егорова, главу администрации Ставрополья Кузнецова и песочил их знакомым мне уничижительным, барским тоном. К Кузнецову я никогда особой теплоты не испытывал, но тут мне стало обидно за человека: его-то вообще не за что было с таким позором снимать!»
Политолог Михаил Восленский в своей книге «Номенклатура», четко анализирует, как советская политическая верхушка через систему распределения — своего рода кормушку — получала весь прибавочный продукт, а трудовым людям ничего с этого не оставалось — только вечный дефицит.
Однако это еще не означало автоматически, что любая другая система будет лучше. Что любые реформы, в том числе и проводимые малограмотными российскими «экономистами», реально повысят уровень благосостояния народа.
В самом деле, «либеральные реформы» ельцинской эпохи быстро наполнили полки в магазинах. Но не за счет роста отечественного производства, а в силу экспансии западного бизнеса, сбывающего по демпинговой цене свой товар. Миллионы людей оказались на улице, поскольку их предприятия перестали существовать, профессионалы высокого класса оказались за чертой бедности. Востребованы остались только «нефтяная игла» и группа людей, ее обслуживающая. Остальные, прямо в соответствии с опрометчиво брошенной на заседании Госдумы фразой либерального экономиста Гайдара, могли спокойно себе вымирать. Готово ли было «новое руководство» страны нести хоть какую-то ответственность за такие реформы? Или оно просто прикрывало громкими фразами о либерализме свою неконтролируемую жажду власти?
Перестройка: ломать — не строить
Горбачевская «перестройка» переходила в стадию «переломной эпохи». Вопреки мартовскому референдуму, на котором более 75 % населения высказалось за сохранение Советского Союза, идет разработка союзного договора. Республикам Советского Союза предполагается придать новый, суверенный статус, а с Москвы снять полномочия федерального центра. Подписание Союзного договора, предложенного Горбачевым, предполагает, что у каждого нового государства будет свой президент. (Сам Горбачев становится из Генерального Секретаря КПСС Президентом Советского Союза.) Окрыленный успехами Ельцин не на шутку ввязывается в гонку за пост президента России.
