Их доброта оказывается заразительной, и Гордон начинает подражать им. Он берется ухаживать за больными и делится с ними своим пайком. Он даже отдает другим кое-какие свои вещи. Другие солдаты тоже начинают поступать так же. Через какое-то время взаимоотношения в лагере становятся мягче и жить становится легче. Эгоизм уступает место жертвенности. Солдаты проводят богослужения и изучают Библию.
Двадцать лет спустя, когда Гордон служил в качестве капеллана в Принстонском университете, он описывал эту трансформацию такими словами:
Смерть по-прежнему была рядом, и сомнений в этом не было. Но мы медленно освобождались от ее разрушительной хватки… Эгоизм, ненависть… и гордость были направлены против жизни. Любовь… самопожертвование… и вера, с другой стороны, были сущностью жизни… дарами Божьими для людей… Смерть больше не была последним словом в этом лагере.
Эгоизм, ненависть и гордость. Не обязательно оказаться в лагере для военнопленных, чтобы увидеть это. Вполне достаточно зайти в любое общежитие. Или в дом к семейной паре, или в совет директоров какой-нибудь корпорации. Закон джунглей жив и здравствует. “Каждый за себя. Возьми все, что сможешь. Выживает сильнейший”.
Оскверняет ли этот закон твою жизнь? Преобладают ли в разговорах твоего окружения слова “я” и “мое”? Моя карьера, мои мечты, мои вещи. Я хочу, чтобы все было по-моему и в мое время. В таком случае ты знаешь, насколько кровожадными бывают эти великаны. Но иногда в грязной тине вдруг засверкает чистой воды бриллиант. И тогда друг начинает делиться, солдат заботится о товарище, а у тебя на пути возникает прекрасная Авигея.
Она жила в дни Давида и была женой Навала, чье имя на еврейском языке означало “глупец”. Он вполне оправдывал свое имя.
Он был своеобразным царьком на своей территории. У него были коровы и овцы, и он гордился своими стадами. У него были большие запасы добра. Он вел активный образ жизни, много работал и был богатым человеком.
Навалу нужна была защита от набегов со стороны соседних народов. По свидетельству Библии он был “человек жестокий и злой нравом; он был из рода Халева… и нельзя говорить с ним” (1 Цар. 25:3, 17). Он многих раздражал, и отношения со многими людьми у него были испорчены. Мир Навала вращался вокруг единственной персоны — его самого. Он не считал себя должным кому бы то ни было, и ему было смешно при одной мысли о том, что кто-то предполагает получить что-либо от него.
Тем более Давид.
