монет, показывающие ежедневные колебания соотношения стоимости последних со стоимостью счетного ливра и его дробных монет, как парижских, так и турских. Контроль над королевской бухгалтерией, как мы видели, начался только в начале XIV в. с появлением Денежной палаты (Chambre aux deniers), ставшей в 1320 г. Счетной палатой. В XIII в. королевские чиновники и откупщики должны были вносить деньги в казну и отчитываться по своей бухгалтерии трижды в год: на день святого Ремигия (после на День всех святых), на Сретение и на Вознесение, точнее, на восьмой день после этих праздников.
Таким образом, организацию своих финансов и, в частности, их учет капетингская монархия создала довольно рано, но мы располагаем лишь небольшой частью королевских счетов, особенно за ранний период, — всего тремя свитками 1202-1203 гг., которые Фердинанд Лот и Робер Фавтье, опубликовавшие их, назвали первым бюджетом монархии[27]: дело выглядит так, что суммарные доходы королевства составили 197 042 ливра 12 су, а расходы — 95 445 ливров. Людовик Святой, увеличивший королевский домен в 1240 г. за счет приобретения Маконне и велевший тщательно заботиться о деревьях и лесах, дававших четверть дохода от доменов, требовал как можно строже вести счета этих доходов. Сохранились счета за 1234, 1238 и 1248 гг., а счет прево и бальи на Вознесение 1248 г. считался шедевром представления данных и долгое время служил образцом. Таким образом, царствование Людовика Святого стало наглядным воплощением замечания Марка Бомпера: «Монета приняла участие в генезисе государства нового времени как престижный привилегированный инструмент, в равной мере фактор унификации и источник дохода». Он напоминает, что наряду с этим политическим аспектом «монетизация» экономики способствовала распространению и росту значения монеты. Со своей стороны бразильский историк Жуан Бернарду в своем монументальном исследовании[28] делает вывод, что распространение денег в долгом XIII в. в Европе было связано прежде всего с переходом от личных семейных сеньорий к искусственной и безличной государственной семье. Поэтому деньги для него — фактор, определяющий социальные трансформации.
Людовик Святой, далекий от этих соображений, по примеру христиан своего времени, которых волновало прежде всего собственное спасение, как король заботился о спасении подданных. Его старания снабдить королевство сильной монетой объяснялись в основном его желанием насадить справедливость также и в сфере торгового обмена. Он несомненно знал и помнил определение монеты, данное Исидором Севильским: слово
