— Турецкий. Александр Борисович.
Турецкий пожал протянутую руку, немного удивившись крепкому рукопожатию.
— Хотите бифштекс с кровью — по-флорентийски. Самая вкусное блюдо на свете.
Турецкий отрицательно покачал головой:
— Спасибо, я уже ужинал.
— Ну тогда присаживайтесь.
Александр Борисович сел в кресло. Старик снова взял в руку нож и вежливо осведомился:
— Вы не против, если я продолжу трапезу?
— Нет.
Старик отрезал кусок от пластика полусырой говядины, лежащего у него на тарелке, и отправил в рот.
— Ну, — спросил он, усердно работая челюстями, — и чем я заслужил визит такого уважаемого гостя?
— Я пришел поговорить о генерале Мамотюке.
Морщинистый рот старика изобразил улыбку:
— Вот как? А вы уверены, что я тот человек, с которым стоит об этом говорить?
— Я на это надеюсь, — сказал Турецкий.
— Гм… — Старик отправил в рот еще один кусок говядины. Тщательно разжевал, запил мясо вином и вновь заговорил: — Не думаю, что могу вам помочь, Александр Борисович. Но раз уж вы пришли… Может, вы расскажете мне об этом человеке и о том, что с ним случилось? Я люблю слушать разные истории, особенно за ужином. Это способствует пищеварению.
— Генерал Мамотюк крышевал кастинговое агентство «Шарм», — сказал Турецкий. — Вы, насколько я слышал, покровительствовали конкурентам «Шарма». То есть не вы лично, а ваши люди.
Белый поднял брови:
— У вас есть доказательства?
— У меня есть все, что нужно, — сказал Турецкий.
— Гм… Пожалуйста, продолжайте.
Турецкий проследил затем, как еще один кусок мяса исчез во рту старика, и сказал:
— Не думаю, что приказ о ликвидации генерала Мамотюка исходил от вас лично. Вы слишком искушенный человек и знаете, какими последствиями грозит убийство такого человека. Думаю, что генерал повздорил с кем-то из ваших молодых, горячих и неопытных друзей. За что и поплатился.
Белый промокнул рот салфеткой и вежливо улыбнулся Турецкому:
— Так-так. Продолжайте, я вас внимательно слушаю.
— Вы знаете, что дело об убийстве Мамотюка не закроют до тех пор, пока убийцы не будут найдены. Это для милиции — дело чести. — Александр Борисович грустно усмехнулся. — Хотя не думаю, что самому Мамотюку это слово было так уж знакомо.
— Не слишком-то лестно вы отзываетесь о погибшем коллеге, — заметил Белый.
— Он мне не коллега, — сухо возразил Турецкий. — Но это я с вами обсуждать не стану.
Старик пожал сутулыми плечами:
— Не хотите — не надо. Может, налить вам вина, Александр Борисович? Вино хорошее, мне привозят прямо из Франции.
