- Себрова, может быть, успеете до рассвета слетать еще раз?
Ира думала, что больше не придется. Восемь раз она уже бомбила цель в эту ночь и порядком устала. К тому же в последнем полете ей показалось, что временами мотор работал со стуком. Не мешало бы проверить. Но сказать об этом Бершанской сейчас, когда она стояла и ждала ответа, глядя на нее, Ира не смогла. Командир полка знала, что скоро будет светло, но все же спрашивала. Значит, надо было. Скажи ей Ира о моторе, и она бы немедленно запретила лететь. Но для проверки работы мотора потребовалось бы время, а каждая минута была дорога...
- Хорошо, - ответила она, чувствуя себя неловко, будто в чем-то провинилась. Ей показалось, что она даже покраснела.
- Как работал мотор? Нормально? - спросила техник Люба Пономарева, заливая в бак горючее.
Бензин широкой струей лился в горловину из шланга, тихонько шумел бензозаправщик, работая на малом газу, и, немного поколебавшись, Ира решила не отвечать Любе, сделав вид, что не расслышала вопроса.
- Бомбы подвешены! - крикнула девушка из небольшой группы вооруженцев, которые теперь уже не спеша отходили от самолета: они кончили свою работу.
- К запуску!
Проворная Люба уже стояла у винта. Прокрутив его, она крикнула, отбегая в сторону:
- Контакт!
Через минуту самолет бежал по полю навстречу занимавшейся заре.
Ирины опасения относительно мотора оправдались. Снова появился стук, но мотор тянул, и она решила идти к цели. На востоке, там, откуда должно было появиться солнце, светились розовые полоски над темным, в тучах горизонтом, а на западе еще оставалась ночь. От смешения тьмы и света в воздухе висела туманная мгла. Но с каждой минутой становилось все светлее...
Зенитки открыли огонь с запозданием. Видимо, не ждали такого позднего посещения. Они стреляли точно: разрывы окружили самолет. После каждой вспышки в небе оставался висеть темный дымок...
Отбомбившись, Ира взяла курс на восток. Наконец обстрел прекратился. Стало тихо-тихо. Совсем тихо, потому что мотор молчал. И неизвестно было, сам ли он остановился или же в него попал осколок. Громко затикали часы в кабине. Потом Ира почувствовала резкий запах бензина - вытекало горючее. Значит, все-таки осколок.
К счастью, линия фронта была близко.
- Будем садиться, - сказала Ира как можно спокойнее. Ей не хотелось пугать Нину, которой еще ни разу не приходилось садиться на вынужденную,
- А куда... садиться? - упавшим голосом спросила Нина.
