— Крутьков-Луценко тоже не поймет, как вы оказались здесь, — улыбнулся Штольц. — Три дня вас искали в реке, с месяц весь город говорил о вашей гибели. Встретить вас в Германии Крутьков, конечно, никак не предполагал. Подозрительным мне кажется то, что о работе Миллера он практически ничего не знает. В то же время ему известно «окно» на границе. Многое мне неясно. Подождем выхода на связь Миллера, тогда все станет на свои места. Не переживайте.
— Как он себя ведет? — осторожно спросила Эльза.
— В общем хорошо. Доволен, что в Германии. Интересуется, чем он будет здесь заниматься. Короче, думает о своем устройстве. Мы его переодели, поместили в одну из наших квартир и приставили к нему сотрудника.
— Мне не нужно подключаться, все-таки мы из одного города?
— Вам что-либо может не понравиться, но сдержитесь. Я прекрасно понимаю ваше состояние. Крамер предложил сразу устроить ему допрос с пристрастием, но я решил пока воздержаться. Дождемся связи с Карлом Миллером.
Штольц встал. Перешел на тон конфиденциальный:
— Иди, Эльза, отдохни. Постарайся об этом не думать. Скоро все выяснится.
Штольц вызвал через секретаря Крамера.
— Как у тебя дела с американцем Дейсом?
— Все в порядке. Я его отпустил. Он будет все время под опекой наших людей.
— Отлично!
Эльза и Ганс вместе вышли из кабинета.
— Куда пойдем, фрау Эльза?
— В кино, — твердо ответила Эльза.
— Здесь рядом идет, по рассказам, неплохой фильм об африканских джунглях.
…В то время, когда Эльза и Ганс смотрели фильм, в Москве читали радиограмму, переданную Манодзи.
Центр. Радомиру.
В Берлине появился Крутьков-Луценко. Милован обеспокоен его прибытием. Никого, кроме Миллера и Гелюха, он не знает. О провале Миллера Крутьков не знает. Абвер не верит ему.
Австриец.
Фильм окончился в 22 часа. Эльза и Крамер не спеша шли по улице.
— Какое впечатление произвел на вас Крутьков? — первым нарушил молчание Крамер.
— Если честно признаться, я ему не верю. Под чьей бы фамилией он ни воевал в Первой Копной армии, что-то здесь не так. Но до тех пор, пока отец не скажет «да» или «нет», мы не можем ничего предпринимать. Я делать выводы не хочу.
— Мне он тоже не нравится. Допрос с пристрастием ему не помешал бы. Но Штольц не разрешает до связи с вашим отцом.
— Да, мало ли что бывает, — подтвердила Эльза. — Лучше подождать.
— До завтра, фрау Эльза! Миллер вошла в пансион.
